лежали в траве.
Он уже забыл про желание бежать… Он дрался. Удары сыпались на него со всех сторон. Вот уже один глаз перестал видеть, из разбитой губы сочилась кровь. Вдруг правая рука взорвалась болью – кисть словно отрезали.
Но он продолжал отбиваться и ещё десятки этих существ остались лежать в траве…
Это уже был бой. Бой не на жизнь, а на смерть. И он бился, бился как мог: отбивался рукой, швырял комья земли, топтал ногами. Он боролся, дрался за свою жизнь. И уже не десятки – сотни странных букашек неподвижно лежали в траве.
Снова дикая боль, хруст ломаемой кости и он перестал чувствовать левую ногу. Сильный удар в спину заставил встать его на правое колено, рукой он опёрся о землю…
И тут-же его перестали атаковать, стих непереносимый гул. Существа неподвижно зависли над ним. Потом, на грани слышимости, возник звук. Зов. И все атакующие букашки устремились к зарослям осоки.
Всё кончилось! Избитый, весь в крови он с удивлением и надеждой смотрел вслед уходящему морю серебристых… бийц.
И в тот омент, когда в зарослях исчезла последняя из этих странных жестоких букашек, он услышал крик. Обернувшись он увидел… Её. Любимая!
– Уходи! – закричал он. – Спасайся! Беги! Ну пожалуйста, любимая! Уходи…
Он кричал и кричал, но лишь хрип вырывался из его груди…
Она не слышала, е слышала его! А он кричал и кричал… Она стояла неподвижно и, расширившимися от ужаса глазами, смотрела мимо него, смотрела туда, где скрылись непонятные существа.
Обернувшись он увидел, что осока, словно от ураганного ветра, клонилась к воде, стелилась по поверхности реки. Вода в реке бурлила, била в небо множеством огромных фонтанов.
Превозмогая боль он встал на ноги и смотрел, смотрел на то, что происходит в реке…
Из реки вставало, поднималось, что-то огромное, серебристое. Нечто, чему не было названия… Всё выше и выше. Оно стремительно поднималось к небу заслоняя его собой.
Прошло немного времени, огромная, серебристая, почти человеческая, фигура застыла на середине реки. Вода потоками, с шумом, падала с фигуры обратно в реку.
Постояв немного это нечто сделало шаг, другой… И вот она уже перед ним. Он поднял голову пытаясь рассмотреть. Но очертания огромной фигуры терялись в вышине.
Вдруг, фигура стала стремительно оплывать, нет… пускаться. И вот она уже перед ним сидит на корточках сложив огромные руки на коленях, словно огромный, состоящий из металла, человек.
Ему показалось, то его внимательно разглядывают. Но на… олове? не было ничего: ни рта, ни носа, ни глаз. Абсолютно гладкое серебристое нечто. то ему надо? Что это?
Думать мешали боль и усталость… Страх. Страх не за себя, за любимую. Ну почему она не уходит, не спасается? очему?!
Он попытался встать.
Боль. Боль и боль!
И вдруг, это… ущество пошевелилось.