объятия. Которые я сама выберу. Я представила, каково это, когда мужчина приятен, когда его руки не вызывают отторжения и желания спрятаться, когда тебя укутывают теплом внимательные ласковые глаза, которые смотрят на тебя не оценивая как матку-инкубатор, не просчитывают выгоду от возможности иметь детей, а которым просто не все равно, как прошел твой день, важно, что делает тебя счастливой, горячие губы на залитой слезами щеке… Яркие, синие, а еще лучше зеленые глаза… при мысли о зеленых глазах по спине побежали мурашки… Я зажмурилась и улыбнулась. Как же там хорошо… В этом несуществующем мире, в этом чудесном воображаемом дне… Я хотела быть счастливой.
– Какая прекрасная у тебя улыбка, Ая. – буквально шарахнули меня об землю слова неожиданно близко стоящего рядом Виктора.
Я судорожно соображала, что он может делать рядом с моим домом, ведь свидание еще только завтра. Но тем не менее, вполне себе реальный Виктор, одетый с иголочки в идеально сидящий на нем костюм и с букетом цветов, стоял передо мной, возвращая в низко висящее серое небо все мои глупые девчачьи мечты. Его руки, держащие безупречно свежие алые цветы были совсем не теми, в которых я хотела бы оказаться.
– Здравствуйте. Я просто задумалась. – промямлила я, опуская глаза в землю. – У меня скоро практика, там интересные материалы, аномальная зона, размышляю, как писать проектную работу, столько планов…
– А я решил не ждать завтрашнего дня и приехать сегодня. Удели мне всего полчаса? Я и сам очень занят, так что надолго не отвлеку тебя. – он обаятельно улыбнулся и протянул мне цветы. – Ну пожалуйста. Мне стоило большого труда выкроить полчаса в середине рабочего дня.
Расчет был верным. Полчаса – это ведь недолго, потому не страшно, улыбка такая виноватая и обаятельная. Я вдруг поняла, что стала на ходу понимать все его просчитанные действия. И отчетливо увидела, что его улыбки механические, в глазах ничего не отражается, как бы он не пытался. Но, с другой стороны, он ведь ничего такого не сделал. Всегда вежлив, с ним интересно, ни на чем не настаивает. Пока. С чего вдруг у него в глазах должно быть еще что-то, мы знакомы всего-то неделю. Наверняка я делаю выводы, не разобравшись.
– Конечно, Виктор, почему бы и нет? – и неуверенно улыбнулась, решив, что чем раньше мы со всем покончим, тем лучше.
– Тогда присаживайся в гравилет, тут недалеко лететь. Ты не голодна?
Я не была голодна. Я была в растрёпанных чувствах и направляла теперь все усилия на то, чему учил меня отец – держать себя в руках. Получалось плохо. Щеки алели, руки дрожали. Виктор, сделав шаг в мою сторону, небрежно выверенным движением подал мне руку.
– Ну же, Ая. Я не кусаюсь. Просто поговорим. Тебе ничто не угрожает, поверь, со мной ты точно в полной безопасности.
«Уж конечно. В полной безопасности. Все, кроме моей свободы и моей матки».
Легко коснувшись его по-прежнему холодной и влажной ладони, я села в явно очень дорогой черный гравилет. Кабина была дорогой и продуманной анатомической капсулой,