ничего и не думал откладывать, во всяком случае, для этих целей. Но эта глупая полемика была ему необходима в той же степени, что и Лори, и если та самоутверждалась с позиции сестры такого недотепы, то Дэйв радовался, что он брат злорадной змеи.
– А! Посмотри, какой удар навылет! – буквально вскрикнула Лори после короткого молчания.
– Как я, блядь, могу посмотреть, если лежу под твоей раковиной! – ответил Дэйв.
– Не ругайся, Афина рядом, в гостиной.
– Ей ты любовь к теннису привить не смогла?
– И меня это очень сильно раздражает. Вспомни эти вечера перед телевизором всей семьей. Для меня это едва ли не самые светлые воспоминания из детства, и я рассчитывала, что перенесу эту маленькую радость и в свою семью.
– А Крис?
– Полностью равнодушен. И эта такая же растет. Вообще ничего моего, вся в папочку.
– Ну-ну, – усмехнулся Дэйв. – Подай шланги новые.
– Я серьезно, – Лори выполнила его просьбу и перешла на полушепот. – Помимо внешности, она не зацепила ничего от Уотерсов.
– Что бы ты хотела видеть в ней такого особенного, чем могут похвастаться только Уотерсы?
– Не знаю. Может, нежность…
– Нежность? – Дэйв на мгновение даже замер.
– Да, нежность. Доброту. Она практически не выражает своих чувств, и меня это настораживает. Все дети говорят родителям, что любят их, а моя дочь никогда.
– А вы? Говорите ей, что любите?
– Ну… да. Иногда. И она отвечает: «я тебя тоже». То есть, такого, чтобы она подошла, обняла и сказала, что любит мамочку или папочку, просто не бывает. Она в принципе к нам не тянется. Может вообще не разговаривать полдня, пока ее не потревожить.
– В школе все нормально?
– В том-то и дело, что да. Она буквально звезда в своем классе. И с детьми ладит, и учителя от нее в восторге.
– Чего ты тогда переживаешь?
– Не знаю. Просто… она какая-то заумная с нами. Я хотела бы видеть ее более ребячливой, капризной. Можешь представить, что я даже не помню, когда она в последний раз плакала.
– Ну, нужно было думать раньше, когда имя давала.
– Ага, я и сама об этом думала.
– А Крис? Его тоже это волнует?
– Его вообще ничего не волнует, кроме сценария «Висельника».
– Он его когда-то допишет? – усмехнулся Дэйв.
– Он заканчивал его уже трижды! – резко ответила Лори. Сама она частенько критиковала мужа, но если кто-то, в том числе и Дэйв, позволял себе подобное, она тут же вставала на его защиту. – Но долбаный Сантана настаивает на максимальной адаптации романа, а Крис хочет взять за основу только идею и развить ее по собственному видению.
– Сантана это кто?
– Серхио Сантана. Продюсер этого многострадального фильма. Видела его пару раз, и знаешь, такой весь приятнейший человек на первый взгляд. А на деле оказывается буквально тираном.
– Я не думаю, что он заинтересован в неудаче твоего мужа. Если с чем-то