ведьмы молниеносно переключил жалостливый тон на хвастливый:
– Так и есть. Борзун и тот сразу запал как сестрицу увидел. Но для него дело на первом месте стоит. Не притесняет ухаживаниями. Она ему как ведьма куда больше пользы приносит. Её проклятия действуют без сучка, без задоринки, – Клим усмехнулся, – ещё бы не работали, – и он гордо заявил, – я обеспечиваю.
Дима перешёл к допросу, подловив момент, когда Клим закашлялся.
– Глубоко тут. А как ты меня сюда спустил?
– У меня бадейка поболе имеется. С лебёдкой сущий пустяк. С любым грузом совладаю.
– А чего так со мной? Чем не угодил?
– Подарок ты. Волка твоего Аминта сразу выпросила, а тебя за так отдали. Борзун такую цену за тебя задрал, что ты никому не нужен. Девчонку-то задорого пристроит. Наники втихаря детишек разбирают. А вот ты только сестрице занятен. Обучишь её, в чём сам дока, тогда все в прибытке окажемся.
– А раздели чего?
– Сестрица мыслит, что вещицы не простые, ведические. Ну, бывай!
Дима вгрызся в пироги. С одной стороны выяснить удалось предостаточно, но с другой мизерно мало для того, чтобы осуществить побег. Мысли уныло скитались между островков добытой информации и гипотезами: «Брат и сестра. Аминта нужна Борзуну для выполнения мелких колдовских пакостей, за выполнением которых стоит Клим. Каким-то образом эти двое попали в услужение. Их не поселили рядом, потому что главарь понимает, что ведьма дружбу с сельчанами начнёт водить, тогда стращать ей не выйдет. Получается, что кудесника или какого-нибудь серого кардинала нет. Борзун предпочитает тоталитарную диктатору. Интересно, тут все лидеры такие или это одиночный случай? Итак, Борзун огородил себя от советников, завёл послушную ведьму, которой пугает поданных. Вряд ли он посылает крутые проклятия тому же князю. Сомнительно, что руки Клима дотянутся до Глебурга. Хм-м-м… Непонятна логика мышления главаря. Обычно даже тираны прибегали к помощи мудрецов. Пусть далеко не всегда их слушали, но всё же имели тех, с кем могли проговорить сомнительные для исполнения планы. И вообще, верит ли Борзун в чародейство или рассматривает его как суеверие, использует как рычаг управления массами? Если так, то очень хотелось бы знать, какие ещё у них есть поверья, особенно те, которые внушают ужас…».
В час, когда небо окрасилось нежными закатными песочно-красноватыми лучами, и показался бледный диск луны, к Диме явилась Аминта. Она пробудила его галькой. Юный волхв возмущённо ругнулся, испытав на себе колкие удары. А ведьма, поняв, что камешки достигают цели, запустила для верности в яму ещё горсть, и спросила:
– Жив ли мой любезный соколик?
– А то как же – безучастно просипел юный волхв, пересохшим от жажды горлом.
С долей ехидства она кокетливо упрекнула:
– Что же ты моему братцу подношение сделал, а меня без даров оставил?
– Тебе ли жаловаться?
Она издала злорадный смешок и что-то сбросила. Дима резко отпрянул, чуть не ударившись о твёрдые как камень земляные стены. Никаких движений или подозрительного шороха не слышно.