Ночью шел дождь. Дождик. Где-то к 5 утра он закончился. Но в 3 часа Лысый еще слышал мелкую барабанную дробь в окно. Он просыпался дважды. Первый раз в холодном поту, второй – в горячем. Он видел сон, точнее сны. Сначала он замерзал на руках у снежной королевы, потом у злой феи; потом его поцеловала какая-то танцовщица с черными локонами и он превратился в маленький кусочек льда; потом он умер и проснулся…, ощущая себя осколком ледяной сказки. Посмотрел в окно, послушал дождь и снова уснул. Ему виделся берег огромного океана, огромный каменный валун с наседавшими волнами. И человек, сидевший на этом камне и смотревший куда-то в бесконечность. И было очень тоскливо. От чего-то.
Наконец он захотел пить и проснулся. Дождя уже не было. Океана тоже. Но жара осталась. Лысый скинул с себя одеяло, свесил ноги с кровати, засунул их в тапки и побрел на кухню. Там наткнулся на холодильник и на отца, который тоже что-то искал, но под столом. « Пиво», – подумал Лысый и повернул дверную ручку.
– Пил?– спросил отец.
– Нет, – ответил Лысый, – просто сон приснился жаркий.
– Ааа, – протянул отец, вытаскивая из-под стола графин. – Будешь?
– А что это?
– Агдам.
– Нет, я лучше кефир.
– Как знаешь, – протянул отец и выдернул пробку.
Лысый нащупал пузатенькую бутылку на полке и присосался к горлышку. Потом они дружно прошлепали каждый в свою спальню, и Лысый уснул. На этот раз ничего не снилось. Пустота…, и еще покой. Обычный сон. Абсолютное ничто, когда тебя просто нет и нет ничего. Такие сны и видел всегда Лысый. Обычные сны.
Утром разбудила мать.
– Вставай, тебе сегодня в клуб. У вас сборы. Ты просил распихать.
– Спасибо, мама. А сколько времени?
– Ты уже все проспал, засоня. Поднимайся. Завтрак на столе.
Обыкновенное утро. Обыкновенный завтрак. Обыкновенные родители идут на обыкновенную работу. Все самое, самое обыкновенное. Но все же в этом было что-то, что заставляло думать по-другому. Но вот что? Лысый никак не мог понять. Он ломал голову всю дорогу, пока шел к клубу. Тополя сначала молчали, как будто не хотели ему мешать, но потом зашумели под легким нажимом ветра, словно пытаясь разбудить заснувшее сознание. Но Лысый спал. Спал наяву. Он так и подошел к невзрачному двухэтажному зданию с большими каменными ступенями перед входом и огромной резной деревянной дверью с надписью: «Турклуб: открыто с утра до вечера». «Шутники» – проскочило в голове, а рука сама собою толкнула массивные створки. 30 ступеней парадной лестницы. Второй этаж. Еще одни двери. Вежливый стук. Поворот дверной ручки. И вот уже большой зал. Почти все на месте. Алексеич по центру за столом. По бокам – два инструктора.
– Как на суде, – хихикнул кто-то в голове.
Лысый улыбнулся. Вернее, сделал вид, что улыбнулся. Улыбаться почему то не хотелось. Поздоровался со всеми, прошел к открытому окну и сел рядом с подоконником, за которым грустили тополя.
– Итак, – Алексеич навис над столом, сверкая лысиной, – сегодня