растила, и сорок лет за мной ходила, как за инвалидом. Готовила, убиралась за мной. Насилу я от нее замуж вышла. А как вышла, бабушка сразу отдала Богу душу.
Пошла я в Храм, чтобы панихиду заказать, и удивительно хороший день выдался. Хотя погода была неважная, дождь противный моросил, люди хмурые бегали, а на душе было легко, благостно. Шла по переходу и остановилась, засмотрелась на то, как лепестки от роз заметают веником. Метут, как мусор. Продавщица цветочного магазинчика, находящегося в переходе, мела. Что-то в этом было трогательное. Продавщица бросила убираться, поинтересовалась, не нужно ли мне цветов. Потом посмотрела на меня, на гору лепестков и сказала: «Хотите, возьмите себе». Я поблагодарила и пошла своей дорогой.
Зашла в Храм, там ко мне сразу подошла девочка, дочка церковной служки, пожаловалась на то, что стержня нет в ручке, положенной для написания записочек. Скучно ей было одной в полупустом храме. Я дала ей шариковую ручку, и она тотчас принялась на чистом листке рисовать цветок. Как ни странно, тоже розу. Стол был для нее высок, ей приходилось стоять на цыпочках. Она мне на это пожаловалась. «Не беда, – постаралась я ее успокоить, – скоро вырастешь, так еще наклоняться придется». «Да. Вырасту и наклоняться придется», – сама себя утешая и уговаривая, повторяла девочка. Так в этот день я панихиду и не заказала. Развлекла меня девочка, развеяла грустные мысли.
– Беспокойное наследство досталось мне от родителей. – Перебила её «Завистница». – Кому в наследство достается дом, кому квартира, кому – капитал. А мне по наследству передалась от родителей зависть. Странное наследство. Сколько помню себя, всем всегда завидовала. Мать, и отец завидовали другим – я над ними смеялась, а сама за собой не замечая, так же завидовала. Говорят, у завидущих людей нет друзей. Наоборот. Весь мир – мои друзья. Нас абсолютное большинство, больше, чем индусов и китайцев, вместе взятых. Мы – та сила, которая двигает саму жизнь, прогресс, науку. Без нас земля бы не вращалась.
– Послушайте, – сказала «Поэтесса», – какие я стихи сочинила:
«Вот и кончился мой бабий век,
Сорок лет – одинокая баба.
Где же ты, мой родной человек,
Мой принц золотой, моя награда?
Я ждала тебя ночью и днем,
Нету веры, любви. Есть усталость.
Или так:
Выла, плакала, пела, смеялась
Вот:
Где же ты, мой родной человек?
Лишь надежда на чудо осталась.
Правда, здорово? Да? Нет? Не здорово? У меня на самом деле все есть. И семья, и дети, и дом – полная чаша. И даже принц золотой. По-моему, даже не один. Спросите: зачем мне это? Сама не знаю. Хочется пострадать. Пожалеть иной раз себя очень хочется.
– А я с семьей своей, с дочкой и мамкой, живу в одной комнате, в коммуналке. – Сказала «Распутница», засмеявшись. – По выходным, раз в неделю, привожу к себе мужика. Мать с дочкой