что его тело может так мало весить. Два парня стремительно вынесли его на улицу под руки и, как мешок картофеля, закинули на заднее сиденье черного тонированного джипа, после чего с двух сторон спрессовали своими каменными торсами. Третий, звонивший в дверь, вполоборота повернулся к с переднего сиденья и, по-хамски обдав сигаретным дымом, спросил:
– Чего шумел?
– Я ищу Аню. Она живет в этой квартире.
– Чего к Титычу лез?
– Я не лез к нему. Я только хотел спросить про Аню.
– Кто такая Аня?
– Это моя… подруга.
– Ты кто?
– Я всего лишь литературный редактор в одном журнале.
– Журналист?
– Я работаю в редакции, – шестым чувством Иван Моисеич понял, что сказал что-то лишнее.
– Чего надо было от Титыча?
– Я хотел видеть Аню. Она живет в этой квартире. Вчера я у нее там был и оставил своей портфель. В нем бумаги. Понимаете?
– Ну, и что?
– Я хотел забрать свой портфель.
– Чего ты мне тут пургу метешь?
– Аня привела меня в эту квартиру, понимаете?
– Слушай. Я все понимаю. Чего тебе от Титыча было нужно?
– Мне от него ничего не было нужно?
– Тогда зачем к нему лез?
– Не лез я к нему!
– Врешь.
Ивана Моисеича в последний раз били в далеком детстве. В начальной школе на перемене ребятишки из параллельного класса пытались ему внушить некоторые истины из области национального вопроса. Все происходило настолько наивно, и было так давно, что все неприятные физические ощущения, связанные с этим, начисто стерлись из его воспоминаний. Поэтому оглушительность прямого удара в лицо и резкая, нестерпимая боль, обрушившаяся вслед за ним, настолько парализовали сознание, что когда он через несколько минут пришел в себя, то машина уже ехала. Смеркалось. Во рту было полно крови.
– Очухался? – третий смотрел на него вполоборота.
– Я ничего не хотел плохого. Я просто искал Аню.
– Зачем ты лез к Титычу?
– Я искал Аню.
Второй удар снова выключил сознание Ивана Моисеича. Когда он очнулся, они уже подъезжали к Смоленскому кладбищу. Мертвящий холод пробежал по всему телу. От ребят веяло холодной решимостью и смертью.
– Сам пойдешь или тебя вынести?
– Ребята, простите, я ничего не хотел плохого.
– Вылезай.
Один из рядом сидящих схватил его за волосы и грубо выволок из машины. Иван Моисеич взвизгнул от резкой боли, но тут же получил сильный удар ногой в живот. Дыхание резко перехватило, сознание снова померкло. Тем временем его притащили к свежевыротой могиле возле самой ограды кладбища.
– Слушай, журналист, последний раз спрашиваю, чего тебе было нужно?
– Я хотел видеть Аню, правда, поверьте, простите, я ничего не хотел плохого…
– Я тебя сейчас здесь зарою, понял?
– Не надо, прошу вас.
– Если ты мне не скажешь, чего тебе было нужно, я тебя здесь зарою, падла.
– Аню…