жизни. До меня, наконец, дошло, что с нами поступают так, как мы разрешаем с собой поступать. И тогда на одной из перемен, собравшись с духом, я подошел к тому верзиле из старшего класса и спокойно, но жестко сказал ему, что он увидел во мне лишь то, что есть в нем – тупость. Потом добавил, что ему следовало бы поумнеть, чтобы не унижать окружающих людей, тем более тех, кто младше и слабее. Я сказал это ему один на один, не стараясь унизить прилюдно и одержать маленькую победу-реванш. После, анализируя, что произошло, я понял, что поступил правильно. Я не дал ему возможности петушиться перед другими. Его реакция на мои слова подтвердила мудрость моего решения. Парень потупил глаза и буркнул что-то вроде «Да ладно, забей».
Не скажу, что держаться уверенно мне не составило труда. Я долго настраивался и даже репетировал перед зеркалом, как сцену из какого-то спектакля. Я много раз представлял эту картину в своем воображении. Конечно, я мог бы не справиться, поэтому, заранее смирившись с возможным поражением, я решил в любом случае не винить себя. И вот, у меня получилось в реальности. С тех пор я стараюсь не лезть на рожон и, как говорится, не хорохориться перед другими. По возможности, говорю с глазу на глаз, используя мало слов, но опираясь на внутреннюю уверенность в своей правоте. При этом я ничего не доказываю, не навязываю, просто озвучиваю свое видение ситуации искренне, из самого сердца. И это только кажется, что легко…
Помню, однажды тетя Надя сказала мне: «Егорка, живи по-совести, остальное приложится». Тогда я многое не понимал. Но намного позже, вспоминая своего троллейбусного Ангела, я испытал глубокое чувство благодарности. Я был рад, что встретил такого человека на своем начинающемся сознательном жизненном пути.
…
Как-то тети Нади не было видно больше недели. Я начал переживать, что случилось. Оказалось она приболела.
– Пришлось недельку поваляться в больнице, – объяснила тетя Надя, – ты не переживай, ничего серьезного. Живы будем – не помрем.
Я уселся около ее кондукторского места.
– Егорка, скоро мне на пенсию, вот и отдохнут мои ножки и спина. Жизнь – это движение. Поэтому хорошо, что я двигаюсь. Буду гулять в парке, – мечтательно сказала она.
– Хорошо, – сказал я.
– И вот что, Егорка… всегда думай, как слово твое отзовется, – почему-то сказала тетя Надя, словно спеша поделиться со мной своей мудростью, – Я теперь понимаю, что слово не просто так. Поэт был прав: словом можно убить, словом можно полки за собой повести… Сила слова, понимаешь? – спросила тетя Надя.
Она часто так спрашивала: «Понимаешь?» Я, как обычно, кивнул, подтверждая, что понимаю, хотя часто мне нужно было время обдумать то, о чем она говорит.
– Осознавай, – продолжила тетя Надя, – Вначале было слово. Импульс творения – это идея, мысль. Затем облекается в слово, это уже звук творящий, потом материализация, понимаешь? Мы не задумываемся над такими простыми вещами, над инструментами, что нам даны. В погоне за навязанными нам ложными ценностями, в бытовухе,