Корс не сдержавшись, захрипел под ним.
– Так? – спросил Ник.
– Да, да. Ещё… не жалей меня…
Ник сделал ещё несколько таких же жестких толчков до упора и стукнул Корса по ребрам, тот задергался под ним:
– Ах, чёрт…
Никто снова принялся трахать его, и в какой-то момент, когда Корс уже немного расслабился и совсем этого не ожидал, он вдруг довольно ощутимо стукнул его по яйцам и стоявшему члену.
– О!
Корс попытался вырваться, и Никто хлопнул его по лицу, по щеке, влепив ощутимую пощёчину.
– Нет! Ник! Я так не делаю! Перестань! – закричал Корс.
А Никто в своих мыслях сказал: «грязная маленькая дрянь, тебя надо как следует наказать!»
– Что? – И Корс засмеялся. Он лежал под своим Ником, содрогаясь от смеха, заслонив глаза рукой, согнутой в локте, потом чуть убрал её, глядя на Ника из-под руки, и Ник, не удержавшись, принялся смеяться тоже.
Он остановился, не вынимая из Корса член, но и не продолжая:
– Витор, да перестань ржать, я так не могу!
– Я правда так думаю, когда тебя трахаю?
– Да.
Они снова засмеялись.
– Ну нет, я так точно не смогу кончить, – сказал Ник, – ты смешишь меня.
– Странно, что ты не смеешься подо мной, когда слышишь это, – улыбался Корс.
– Арел, заткни его наконец, – сказал Ник, и Арел который все это время лежал рядом и смотрел, что они делают, сразу навалился на Корса, садясь ему на лицо.
– Арел… нет, не… м-м-м…
Они продолжили, больше не отвлекаясь, и Ник с Арелом без особой фантазии тупо долбили Корса с разных сторон, периодически меняясь. Корс отдавался своим молодым любовникам и всё позволял им и делал для них как они хотели, забыв и про ужин, и про комнату с мраморными скамейками и теплым паром. Забыв обо всём
23 Дружеский праздник
Карина не понимала, как ей нарядиться и что надеть. Рабыни принесли гору одежды: бельё, кучу пышных нижних юбок, корсеты, платья и расшитые накиды. Но она не хотела надевать на бал накид, тем более что этот праздник был скорее для своих. Но в тоже время, Карина понимала, что там всё же будут присутствовать поддерживающие политику Лиса красные, будет его отец, Игмер, и она не хотела как-то скомпрометировать своего мужа, опозорить его своим неподобающим видом. А традиции красных в отношении женщин были слишком строгими, и Карину это удручало. Как ей одеться так, чтобы не опозориться? Накид, конечно, самое простое и верное решение, но Карина терпеть его не могла, хотя сейчас отчетливо понимала, что в этом городе ей придется носить его хотя бы просто для того, чтобы на неё не пялились как на белую ворону. Она повернулась к трём рабыням. Безликими недвижимыми мешками они стояли у входа, ожидая, что прикажет госпожа.
– Кто-то из вас может говорить? – спросила Карина. – Или у вас у всех языки отрезаны?
– Я могу, госпожа, – сказала одна из рабынь.
– А они?
– Они нет. Я главная здесь, они мне подчиняются.
– Хорошо, как тебя зовут?
– Э-э-э… рабыня, госпожа.
– Просто рабыня? У тебя нет имени?
– Нет.
– Но