в письмо. – Я знала, что она больна, и чувствовала, что больше не увижу ее, но все же…
– Госпожа, примите мои соболезнования, я скорблю вместе с вами, – сказал отец Пьер. – Она была такой… хрупкой.
Генрих обнял жену, и она вцепилась в рукава его котты крепко, почти зло. Глаза ее горели, но в них не блеснуло ни слезинки.
– Да, – прошептала Алиенора.
Откуда-то из глубины души взмыла волна горя и полностью захлестнула ее. Петронилла. В детстве они были неразлучны: спали в одной кровати, вместе играли, попадали в одни и те же переделки и всюду ходили парой. После смерти матери Алиенора стала для Петрониллы заботливой старшей сестрой, почти заменила ей мать, а через некоторое время ей пришлось наблюдать, как сестра губит свою жизнь, столкнувшись с мужским криводушием и вероломством. Кроме Алиеноры, в живых уже не осталось никого, кто помнил бы эти печальные события.
– Ваша сестра долго хворала, – сказал отец Пьер. – Теперь ее мучения закончены, и Бог забрал ее к себе.
Алиенора закусила губу:
– Я потеряла ее много лет назад, но утешала себя тем, что она где-то есть на свете. – Королева высвободилась из объятий Генриха и прижала ладони к сердцу. – Для меня сестра всегда останется маленькой девочкой. По правде говоря, она так и не выросла и на взрослые поступки была не способна. – Королева обратилась к капеллану: – Прошу отслужить по ней мессу и заупокойную службу. Подробности обсудим позже.
– Начну готовиться немедленно. – Склонив голову, отец Пьер удалился.
Болезненная судорога сдавила Алиеноре горло.
– Надо написать тетушке.
– Напишешь завтра, – сказал Генрих. – Подумай о ребенке, ложись и отдохни.
Она покачала головой:
– Я не смогу заснуть.
– Не важно. – Он заставил жену лечь в постель и обложил ее подушками. – Послать за твоими дамами?
Она знала, что супруг заботится только о нерожденном ребенке, а до ее горя ему нет дела. Алиенора была одинока в своей скорби, но все же протянула к нему руку:
– Пожалуйста, останься со мной.
Генрих хотел было уйти, но, поколебавшись, со вздохом забрался на кровать, лег и обнял ее, устроив подбородок на ее плече. Она чувствовала, как шею покалывает его борода, ощущала тепло его дыхания, и это было хоть какое-то утешение. Лежа в его объятиях, она вспоминала, как они с Петрониллой крепко прижимались друг к другу в их детской постели. Алиенора помнила запах свежего белья и ночных сорочек, нежной кожи, спутанных волос. Девочки хихикали под одеялом, засыпанным хлебными крошками и заляпанным липкими пятнами меда, который они потихоньку таскали со взрослого стола; однажды умыкнули даже кувшин с вином. Шепотом поверяли друг другу секреты, делились надеждами и мечтами. Давным-давно и далеко-далеко. Как они были наивны и невинны! Тесно прижавшись к сильному телу мужа, Алиенора не решалась заплакать, ибо знала, что, начав, остановиться не сможет.
Глава 9
Дворец Бомонт, Оксфорд, июль 1157 года
– Госпожа,