в душе до сих пор оставалось послевкусие предательства. Свою избранницу Саша считал настоящим другом, а она даже письма не прислала. Как забыть это, вычеркнуть из памяти, удалить? Зачем был ему этот урок?
И все-таки его радовала новая жизнь – Москва, поступление в универ, а впереди еще столько всего, что поневоле душа замирает.
Для одной только Сони время остановилось и словно стало работать против нее. По крайней мере ей так казалось. Самовнушением она тщетно пыталась подавить в себе тревогу. Как бы она ни радовалась успехам мужа и сына, ощущение потери себя самой во всей этой бурной жизненной суете все больше навевало тоску и уныние.
В день своего совершеннолетия, 11 августа, Саша позволил себе поспать подольше. Этой ночью он внезапно проснулся от какого-то непонятного толчка. Сердце бешено стучало, а эрекция была настолько сильной, что с этим надо было что-то делать. Справившись с возбуждением доступным способом, он немного успокоился, но опять возникло непонятное предчувствие, которое еще долго не давало уснуть.
Поздним утром, как только открыл глаза, Саша почувствовал дурманящий запах еды. В комнату тихо вошла мама с подносом, на котором стояла чашка горячего чая, а на тарелке из дорогого немецкого фарфорового сервиза, привезенного из Калининграда, лежали свежеиспеченные пироги. Дмитрий Борисович всегда противился такой чрезмерной угодливости жены по отношению к сыну, считая это баловством. Но супруга, достаточно сговорчивая по другим вопросам, здесь оставалась непреклонна.
Поставив поднос на тумбочку, Соня присела на краешек кровати своего чада, наклонилась, поцеловала трижды и с нежностью, которая дарована только матери, любящей своего ребенка до умопомрачения, ласково произнесла:
– С днем рождения, мой золотой! Мое солнышко! Какое счастье, что ты у меня есть! Ты у меня такой…
– Мамуль, спасибо, – Саня бесцеремонно прервал тираду матери. – Прошу тебя, хватит со мной сюсюкаться как с маленьким! Я уже давно вырос.
Он что-то еще хотел сказать, но, увидев, как вмиг потускнели мамины глаза, остановился и уже с привычно снисходительной улыбкой добавил:
– Ты у меня лучшая на всем белом свете! Спасибо тебе за все!
Сказанные им слова прозвучали честно и убедительно, несмотря на небольшое внутреннее раздражение.
– Ты не сердись на меня, сыночек. Ну такая я у вас, сентиментальная. Но для меня ты всегда останешься ребенком, сколько б ни было тебе лет. И я всегда буду переживать за тебя и больше всех радоваться твоим успехам. Так устроена любая женщина! Ну ладно, не буду тебя смущать, – произнесла София Михайловна, глубоко вздохнула, и ее рука потянулась к пучку. Убедившись, что он в целости и сохранности, Соня направилась к выходу.
Саша проводил мать задумчивым взглядом и поймал себя на мысли, что такой мамой, как у него, стоит гордиться.
Невысокая, стройная, миловидная, с красивыми