эвакуироваться. Всем разойтись!
После выступления военврача народ начал успокаиваться, а мой собеседник докурил свою самокрутку и сказал:
– Ну вот видишь, браток. Все в порядке, доктора здесь уважают и слушаются.
Потом поднял вверх указательный палец и солидно добавил:
– Потому что, человек! Ну ладно, браток, выздоравливай, может еще и встретимся в поезде.
Он развернулся и ушел, а я похромал к себе. Володька там уже заждался, наверное. Когда я вошел, он сидел на койке, и я даже удивился:
– О, у тебя прогресс, сидишь уже!
– Ладно, все это потом. Что разузнал-то? Вроде бы все успокоилось.
Я рассказал ему ситуацию во всех подробностях. А Дремов через некоторое время задумчиво произнес:
– Неспроста все это, ох, неспроста, Витек! Наверное, прут все-таки немцы дурниной!
– Слушай, Володь. А наш госпиталь далеко от передовой? Сколько ехали-то?
– Да не знаю я, часа два прошло, примерно.
– Значит, километров сто. Это же совсем рядом.
Дремов согласно кивнул:
– Надеюсь, что успеют нас отсюда убрать, а то как-то неудобно в таком положении с немцами встречаться.
– Да, скорее всего, они здесь пленных брать не будут, постреляют и все. Калеки-то зачем им нужны? Ладно, проскочили! Слушай, а как твоя голова, когда сидишь?
– Сейчас нормально, а поначалу кружилась, да и в висках ломило.
– А на ноги не пробовал вставать?
– Пробовал, ничего не выходит, сразу падаю.
– Со временем все пройдет, попробуй еще.
Дремов снова зашевелился и попытался встать, но ничего не получилось. Он тяжело опустился на койку и грустно вздохнул:
– Вот видишь, Витек. Чертов гроб железный!
Он стукнул кулаком по тумбочке, но я ему возразил:
– Между прочим, этот гроб помог нам к своим выскочить! Забыл что ли?
И тут я сделал умное лицо:
– А еще он прикрыл нас своим могучим телом от вражеских пуль и осколков. Да его наградить за это надо!
Дремов, наконец, засмеялся:
– Ага, именной шашкой!
Я тоже не отставал от него:
– И табличкой с надписью – «Немецко-фашистскому танку Т-4, погибшему смертью храбрых, за спасение красных командиров».
И мы расхохотались, забыв о надвигающейся опасности. В это время в дверь постучали, и вошел Сергей Иванович:
– Я вижу, что у вас все в порядке. Как сказал классик: «Бойцы вспоминают минувшие дни». Вы в курсе, что сегодня госпиталь эвакуируется?
Мы одновременно кивнули, а доктор продолжил, обращаясь ко мне:
– Вот ваши документы, товарищ лейтенант! Я, конечно, нарушаю инструкцию, но уверен, что так будет лучше. А ваших, извините у нас нет.
Это он Дремову, а тот понимающе кивнул:
– Конечно, откуда они у вас? Я же в поиск уходил без всяких бумаг. А вышли мы на участке соседней армии, я же сказал об этом Дубоносу.