к другу возбуждала и меня. Быть такой же молодой, как они, иметь возможность вновь испытать всю силу желания, все начать сначала…
Вдруг я заметила, что в другой нише стоит Барт, он шпионил… нет, скажем, наблюдал, но еще более заинтересованно, чем я. А еще говорил, что не любит балет и ничего не смыслит в прекрасной музыке! Он небрежно прислонился к стене, скрестив руки на груди. Но во взгляде, следящем за Мелоди, не было никакой небрежности – он был целеустремлен и полон желания. У меня екнуло сердце. Когда же Барт перестанет желать того, что принадлежит брату?
Звуки музыки взлетали над залом. Джори и Мелоди забыли, что за ними могут наблюдать, и были так увлечены танцем, что не могли остановиться, они кружились с дикой страстью, очарованные друг другом, пока Мелоди не прыгнула с разбега в его протянутые к ней руки. Тотчас она прильнула губами к его губам. Как после долгой разлуки, их губы соприкасались снова и снова. Руки скользили по телу, нащупывая самые интимные места. Я, как и Барт, оказалась невольным свидетелем их любовного порыва и не успела уйти. Они жадно ловили поцелуи друг друга. В огне неодолимого желания они упали на пол и докатились до мата. Только тогда я подошла к Барту, он быстро и тяжело дышал.
– Пойдем, Барт, не стоит стоять здесь и наблюдать, ведь танец кончился.
Он отскочил, как будто мое прикосновение обожгло его. Острая тоска в его глазах отозвалась во мне болью и жалостью.
– Им бы надо научиться контролировать свое поведение, по крайней мере, пока они гостят у меня в доме, – сердито произнес он, не отрывая глаз от забывшейся пары: они в исступлении катались по мату, руки и ноги их переплелись, мокрые от пота волосы перепутались при бесконечных поцелуях.
Я затолкала Барта в музыкальную комнату и тихо прикрыла дверь. Эту комнату я не любила. По желанию Барта она была обставлена в мужском вкусе. Здесь стояло огромное пианино, на котором никто никогда не играл, хотя я раза два видела, как Джоэл трогал пальцами клавиши и тотчас отдергивал руку, как будто издаваемый ими звук казался ему греховным. Однако пианино явно привлекало его: он долго стоял и смотрел на него, сжимая и разжимая пальцы.
Барт прошел к шкафу, где был приоткрыт освещенный бар. Он достал хрустальный графин и налил себе неразбавленного шотландского виски, без воды или льда. Проглотил все одним глотком и с виноватым видом посмотрел на меня:
– Они уже девять лет женаты, неужели не устали друг от друга? Что же это за чувство, которое захватило вас с Крисом, захватило Джори и которого нет у меня?
Я покраснела и опустила голову, проговорив в замешательстве:
– Не знала, что ты пьешь один.
– Ты многого не знаешь обо мне, дорогая мамочка. – Он проглотил вторую порцию виски (я услышала это, даже не глядя на него). – Даже Малькольм иногда пил.
– Ты все время сравниваешь себя с Малькольмом? – полюбопытствовала я.
Он рухнул в кресло и закинул ногу на ногу, лодыжкой на колено. Мой женский взгляд сразу заскользил по мягкой мебели и