ветер носил воздух чистый,
Оставался единственным миг…
Не уйду… Буду в вечности рядом,
Если в зенках хоронится свет,
Если слёзы покатятся градом
В горизонте промчавшихся лет…
На закате бы солнце садилось,
И рассвету б молился камыш,
Чтоб с тобою беды не случилось,
Говорила со мною бы тишь,
Каждый раз на Земле бы влюблялся,
Ровно столько на ней бы и жил,
Не уйду… Пока нерв оголялся,
Без сознания – страсти служил…
Сумрак – завязь для нового света,
Молчаливая песнь – тишина…
Песня громкая наша не спета,
Хоть селилась в висках седина…
Он нашёл, наконец, что искал!
Ветер тронет поляну крылами,
Слышу ропот испуганных трав,
Как в кино, страсть случается с нами
У подножья поющих дубрав…
Помню губы алее заката,
Кожи теплой родной аромат,
Без вины ты виной виновата,
Оттого, что любовь невпопад!
Ты пропела тихонько: «Мне страшно»,
Думал я: «Хата с краю моя»…
Только сносит от страсти мне «башню»,
Из-под ног уплывает земля!
На рассвете – муравушка смята,
В облаках теперь ветер шалит,
Одурел от волос твоих мятных,
До краев стакан счастьем налит…
В полный рост лишь вопросы вставали,
Поднимая ответы с колен…
Чувства нежные в бронь одевались,
Не попасть чтобы к зависти в плен!
Журавля настигает «расплата»:
Он к жар-птице в объятья попал,
Серебра миг дороже и злата,
Он нашёл, наконец, что искал!
Спеет в сердце любовь, словно вишня,
Сохнет зависть чужая – дурман,
Наяву нас венчает Всевышний,
На всю жизнь растянулся роман…
Не случилось…
Богородицы лик держат в клетках икон,
Мне самой далеко до свободы,
Как в упряжке, по жизни иду на поклон,
В темноте прошагав через годы…
Не случилось «любви» долгожданной в пути,
Словно кто-то из слова стёр буквы,
От начертанной свыше судьбы не уйти,
Не играть же до старости в куклы…
Утону в неизбывной печали теперь,
Ничего – никогда не исправить…
Но, быть может, оставлю незапертой дверь,
Предпочту пред собою лукавить,
Легче жить, исповедуя сладкую ложь,
Приговора как, – ждать поцелуя…
Никогда поминальной свечи не зажжёшь
По любви, не сказав аллилуйя,
Со спины сбросив судную память, как горб…
Порвалось там, конечно, где тонко,
Одиночество ткёт свой извечный узор,
И печали с тоской скулят звонко…
Вышита