ты мудрая, Славушка.
– Я обыкновенная, мудрость Божественную тебе только пересказала.
– Э нет! Так пересказать не всякий сумеет, ты, мудрая и красивая… (его голос делается взволнованным и одновременно бархатным): прикажи, Славушка, сватов к тебе заслать! – она утыкается ему лицом в грудь. Потом поднимает голову, глядит веселыми глазами:
– Старичок-калика и впрямь прозорливцем оказался.
Ружицу надо будет обрядить свахой и, как пойдем в церковь, чтобы «осыпало» перед нами кидала! – девушка смеется.
– Так пойдешь за меня замуж?
– Пойду, ладо мой! – долгий поцелуй. Он отстраняется и беззвучно смеется.
– Что ты?
– Какое лицо будет ноне у боярина Кирилла, когда я ему скажу, что жениться надумал, – они смеются вместе и обнимаются. Потом целуются снова.
Дальше были: огромное звездное небо во все стороны и до горизонта; волосы, напоенные запахами дыма и речных струй, трепет ресниц, притягивающий взгляд; очертание фигуры и лица во мраке, ароматы чабреца (тимьяна), потрескивающие поленья и смолистые ветки, сотни искр от костра, поднимающиеся ввысь в ночное небо. А еще: радость и счастье, струящиеся из прекрасных девичьих очей, ставшими в наступившей ночи темными, таинственными, отражающими звезды. Все вокруг наполнилось шорохами прикосновений, ласковым и жарким шепотом, тихим смехом, приглушенными вздохами.
Он уйдет этот день и эта ночь в отголоски воспоминаний, в осколки памяти, в сны, отдаляясь все дальше и дальше с каждым новым днем годового круга. Но пока они здесь и сейчас – Господь простер над ними теплые длани и наполнил их сердца счастьем, двух влюбленных, над которыми высоко в небе сияет полная луна.
Сватовство
В небе луна заметно побледневшая, потому что день и она еле видна.
Под ней на небольшом пригорке, что огибает дорога, мальчик лет одиннадцати со скучающим видом пасет небольшое стадо овец и коз, лениво поигрывая рукояткой скрученного кнута – это Родим. Отсюда открывается вид на село. Дорожная колея, петляя по лугу, забирается наверх и, словно, раздвинув избы на обе стороны холма, теряется где-то между ними. Пастушок щурится на стада мелких облаков-барашков, плывущих из-за реки, текущей куда-то за горизонт.
Вдруг, снизу, по дороге, весело заливаясь бубенчиками, вылетают одна за другой четыре тройки.
Родим, сначала удивленно открывает рот, но вскоре его удивление сменяет улыбка до ушей. Он узнает на передней тройке дядю Гордея, слышит смех и удалой посвист. Мальчик бесхитростно радуется сейчас чужой радостью, а душа его срывается и несется вскачь вслед за тройками, прочь от баранов и коз, в мечты о взрослой удивительной жизни: «Эх!!!» – восклицает он.
Тройки вихрем проносятся мимо, пригнув к земле ветром луговые колокольчики, что растут на обочине. Иные колокольчики звенят, заливаются на хомутах и лошадиной сбруе. Кроме того, кони украшены цветными лентами и кремнево-белыми ароматными