придумали. Мы бы смогли найти решение. – я говорил тихим, раздраженный голосом, сжимая кулак, что есть силы.
– И что бы ты сделал?
Тишина.
– Я боролся 33 года. Каждый свой день. Я боролся с самим собой, не покладая рук, будто со злейшим врагом. А ты говоришь, что мы бы все решили? Все не так просто. Это было мое решение. Ты ни в чем не виноват, пойми это.
Тишина. Я сделал 3 глубоких вдоха и собрался с мыслями.
– Что ж, друг. – в первый раз я назвал его другом. – Мы отлично провели этот год. Я благодарен тебе за это. Я благодарен, что ты научил меня дружбе.
Ты громко рассмеялся и, как обычно, слегка толкнул меня в плечо.
– Ну ты даешь! У тебя точно еще не все потеряно!
Я тоже, не сдержавшись, поддался нашему последнему смеху. От напряжения, от эмоций, алкоголя или всего вместе наш смех был настолько искренен, что хотелось рыдать.
– Ладно. – резко оборвав смех, произнес Ты. – Мне пора. У меня, знаешь ли, еще много дел. Не знаю, увидимся ли мы еще когда-нибудь или нет. Но я уверен, что ты справишься; с чем бы ни было, ты справишься. Удачи тебе.
Я почувствовал, как он встал с лавки и стоял ко мне лицом. Все же глаза немного привыкли, и я мог разобрать его силуэт в темноте. Он обернулся ко мне спиной и махнул на прощанье рукой. Послышались тихие шаги, понемногу от меня удаляющиеся.
– Постой! – крикнул я. – Ответь еще на один вопрос.
Темный силуэт Ты остановился в метрах 5-ти. Он повернулся ко мне боком и покорно ждал. Неожиданно подул теплый апрельский ветер. Запахло расцветающей сакурой.
– Ты ведь понял, о чем думают рыбы?
ТВОИМИ ГЛАЗАМИ
Она умерла ближе к холодам, когда падал снег. Я думаю, ей бы это не понравилось. Она любила свет яркого солнца и тепло весеннего ветра. Это произошло так неожиданно. Так быстро и незаметно, будто в мире ничего и не поменялось. Хотя я чувствовал, что мир стал иным. Небо больше не отдавало тем нежным голубым оттенком; деревья больше не хотели жить и скидывали свои листья, словно ненужный мусор; солнце больше не приносило свое тепло, а лишь испускало тусклые блеклые лучи. Время остановилось в ту самую секунду, как ее не стало. Но мне казалось, что это замечаю только я. У остальных ничего не поменялось. Они также ходят на работу, за покупками в магазин, гуляют, как ни в чем не бывало, и наслаждаются зимней атмосферой. Какие же все глупцы.
Она любила холодный зеленый чай и рис с овощами. Любила ходить в школу по лесополосе, вдоль речки, где было меньше людей. Постоянно читала карманные романы и плакала в конце каждого. Она была молчалива, но в ее глазах можно было прочитать больше, чем в 4-ех томах «Война и мир». Пожалуй, ей нравилось жить.
Я не пришел на ее похороны. Не пришел к ее родным проявить соболезнования. Я лежал дома на кровати, не сомкнув глаз несколько суток. Спустя пару недель я решился прийти в школу, делая вид, что все как прежде. Но как прежде ее уже не было. Даже сейчас, сквозь года, я помню эту боль.
Она