этот мост, если потребуется, сможет выдержать пятьдесят слонов.
– Ну, если ты уверен… – пробурчал субаши.
Синан повернулся к слону и погонщику:
– Ступайте на мост. Я пойду вместе с вами.
Мальчик и строитель шли по мосту рядом, сзади грузно переступал слон.
Едва Синан оказался на другом берегу, его позвали на совет визирей. Ну а поскольку Джахан не получил распоряжения оставаться на месте, он решил, что они с Чотой вполне могут следовать за архитектором.
Визири обсуждали, как поступить с мостом, после того как переправа будет закончена. Судя по их озадаченным лицам, они никак не могли прийти к единому мнению. Лютфи-паша утверждал, что на берегу необходимо возвести сторожевую башню и оставить у моста отряд, который будет его охранять. Великий визирь и губернатор Румелии, Софу Мехмет-паша, возражал, что выделять целый отряд воинов – это непозволительная роскошь. Отчаявшись найти решение, вельможи обратились за помощью к архитектору.
– О мудрые мужи, если мы построим башню, враги захватят ее так же, как и мост, – изрек Синан. – Если мы оставим здесь отряд воинов, враги пришлют сюда два.
– Что же ты предлагаешь? – вопросил великий визирь.
– Мы построили этот мост своими руками, своими руками и разрушим его, – последовал ответ. – Вернувшись, мы возведем новый мост.
Лютфи-паша, ожидавший, что Синан, которого он представил дивану,[11] примет его сторону, вспыхнул от ярости:
– Трус! Ты боишься, что окажешься среди караульных!
Щеки Синана залила бледность, но, когда он заговорил, голос его звучал так же спокойно и невозмутимо, как и всегда:
– О светочи разума, я простой янычар. Если султан прикажет мне построить башню и нести в ней караул, я беспрекословно выполню приказ. Но вы просили меня высказать свое мнение, и я не стал его утаивать.
Повисло молчание, которое нарушил губернатор Румелии.
– Что ж, арабы часто сжигают свои корабли, – произнес он.
– Мост – это не корабль, а мы не арабы, – прошипел Лютфи-паша, пытаясь насквозь прожечь Синана гневным взглядом.
Визири разошлись, так и не придя к согласию. В тот же день султан, которому сообщили о мнениях различных сторон, вынес свое решение. Предложение Синана показалось ему наиболее убедительным. Мост следовало уничтожить.
Вскоре Джахан убедился, что разрушать значительно легче, чем строить. И все же ему больно было видеть, как мост, которому они отдали столько труда и сил, превращается в бесформенную гору камней. «Как мог Синан обречь дело наших рук на гибель?! – спрашивал он себя. – Неужели пот, который мы все пролили, значит для него не больше, чем речная вода?»
Как только мальчику представился случай поговорить с зодчим, он решил задать мучивший его вопрос:
– Эфенди, простите, но я не понимаю, зачем мы это делаем. Мы ведь положили на возведение этого моста столько трудов.
– В следующий раз