от них. «Андердог» становится «нашим знакомым» – и мы сопереживаем ему. Эти изменения нормальны. Но «идол» не может измениться. Почему? Потому что мы так хотим. «Идол» выражает наше желание убежать от неразрешимых проблем, он утешает нас как детей. Он может появиться в маске обычного человека – так Индиана Джонс появляется в облике университетского профессора. Но в качестве профессора он исполняет трюки не сложнее, чем заяц, играющий на барабане. Через три минуты он забывает о своем профессорстве и чарует нас как волшебник-супермен. Бэтмен и супермен носят до поры маски обычных людей, но их подлинная суть – «идолы», которые могут все.
«Идолы» выступают в облике обычных людей, но их подлинная суть – существа, которые могут все.
«Идол» – персонаж для облегченного решения наших безвыходных проблем. Он любимец индустрии развлечений. Мы так нуждаемся в развлечении, и оно – важная часть сохранения нашего психического здоровья. «Идолы» возвращают нам праздники детства. Мы все становимся детьми, когда свет гаснет, а на экране возникает персонаж, который может спасти слабого, наказать негодяя, победить в неравной схватке.
Драма стремится развить крайние состояния всего, что попадает в ее поле. Счастье стремится стать раем, несчастье – адом. Герой стремится к идеалу в облике ангела, злодей – к дьяволу. Жизни угрожает смерть, любви – предательство.
Со всем этим «идол» справляется в минимально сжатые сроки с максимальной эффективностью.
Мотивация «идолов» отличается от мотивации обычных людей. Например, в реальной жизни только эпилептики (разве?) поглощены идеей мести. Обычный человек озабочен настоящим и будущим. Есть одно забавное подтверждение этому. В 30-е годы начальник полиции Чикаго, бескомпромиссный борец с мафией, отправил за решетку много опасных преступников. Почти каждый покидал свободу с угрозой рассчитаться с полицейским. Но начальник полиции был спокоен. Он говорил: «Месть – это не бизнес преступника. Когда он выйдет из тюрьмы, ему надо думать о будущем».
В выжженной болезнью душе эпилептика зреют патологические планы мести. Но так же зреют и реализуются они в поступках суперменов. И нам это нравится, так как мечта каждого – помахать кулаками после драки. Мы это делаем вместе с суперменами. Фигуру мстителя-супермена ввел в литературный обиход Александр Дюма в «Графе Монте-Кристо». Это была гениальная выдумка. МонтеКристо – настоящий супермен. Он поглощен страстным желанием сделать что-то, и нет преграды, способной остановить его.
Но в семью «наших знакомых» Монте-Кристо никак не вписывается.
Для людей драмы думать драматическими ситуациями персонажей так же естественно, как для живописцев думать отношениями цветов в колорите, а для балетмейстеров – движением танцоров в пластических комбинациях.
Но драматические ситуации не могут быть статичными. Они развиваются, когда мы рассказываем истории. Их развитие в конфликте и есть наша работа. Конфликт — это главное слово драмы.
Глава