что там у него?
– Что-что, – усмехнулся Леонард и послал дротик точно в десятку. – Это из нашего отдела стажёр. Всё как всегда: двое друг друга любят, но решают остаться друзьями. И никак ты от них не добьёшься, почему. Если хочешь засыпать кого-то – вернейшее задание, таких ничем не проймёшь. Проще маньяка перевоспитать и волонтёром в благотворительность отправить, чем людям доказать, что им нужно быть вместе.
– Да уж, знаю таких. Может, глянем, заодно развлечёмся? Есть же парочка средств, если там не совсем безнадёжно.
– Хм… можно.
Ангелы дружно метнули дротики в воздух, сбив две свечки, и вышли из приёмной.
Девушка брела по предновогоднему городу мимо уличных музыкантов и подмигивающих из каждой витрины огнями ёлок. Она не обращала внимания на снежные хлопья, которые украсили плечи, иначе заметила бы, что, кроме снега, в бахроме шарфа путаются лёгкие белые перья.
– Лена! – услышала она за спиной, но не обернулась, только прибавила шагу. – Лена! Да стой же! Телефон! Ты телефон забыла!..
Она остановилась. Дима подбежал и, пытаясь отдышаться, протянул мобильный.
– Ты представляешь, – заговорил он, ничуть не обидевшись на её бесцветное «спасибо», – только ты ушла, ко мне за столик тип подсел такой… странный, в общем. Волосы белые до пояса, на шее цепь с перьями. Смотрит на меня в упор и говорит: «Если ты, Дмитрий Станиславович, сейчас же не догонишь свою любовь, знай, что это отразится на всём мировом устройстве, потому что из-за тебя уволят талантливого работника Небесной канцелярии, а ему ещё много чего улаживать, кроме ваших сердечных дел. А сам ты будешь всю жизнь жалеть о том, что натворил сегодня». И твой телефон на стол швыряет, а я же точно помню, как ты его забирала! Потом взял мой кофе, залпом выпил и в окно вышел, прямо сквозь стекло… Лен, не делай такие глаза, Лена, я не шучу и не сошёл с ума. Хотя, нет, наверное, сошёл, если наговорил тебе столько там, в кафе. Давай ещё погуляем, пообщаемся, смотри, какой снег! Новый год всё-таки на носу, отчего не может случиться чудо?..
Новогодний корпоратив был в самом разгаре: сияли огни, оглушительно гремела музыка.
– Тебе не кажется, что ты поступил чересчур прямолинейно? – Леонард привычным жестом взъерошил фиолетовый ирокез.
Пафнутий грустно улыбнулся догорающему бенгальскому огню.
– Возможно. Но ты ведь знаешь, как сложно что-то объяснить людям. Они не понимают намёков, не видят знаки и едва встретят счастье, бегут от него со всех ног. Бегут и кричат: «Не верю!» Я много таких повидал, но до сих пор каждая оборванная история любви ранит меня, словно неопытного стажёра. И так хочется, чтобы хотя бы раз в году, хотя бы для двоих всё стало предельно ясно. Один раз в год мы имеем право на прямолинейное чудо.
К ним подбежал юный ангел с празднично посеребрёнными крыльями.
– Представляете, меня повысили! Из-за этих влюблённых! Шеф говорит, давно не было, чтобы стажёр справился с таким заданием. А я ума не приложу, отчего так хорошо вышло, мне казалось, они расстанутся… наверное, правда,