разных стран, чтобы полюбоваться мостами и сказочными дворцами и замками, мощеными улочками, богато украшенными площадями. По большей части здешние здания устояли перед яростными разрушениями ХХ века на радость любителям романской архитектуры, готики и Возрождения. Хамминг-бридж, шириной десять метров и длиной шестьсот, – один из самых знаменитых в мире мостов, он был построен в XIV веке. Он ведет за реку, к замку Хайленд. Он и ночью прекрасен, подсвечены все шесть арок моста, три его башни, статуи наших героев, которые стоят на мосту с обеих сторон, словно стерегут его.
Мне нравится путешествовать на каникулах, но после школы я останусь жить здесь. Мы с Артом уже договорились, мы будем учиться в столичном университете, я выберу математику, он – физику и химию, все давно решено. Джунипер мечтает уехать, как только закончит школу, зимой она собирается работать инструктором по горным лыжам в Швейцарии, летом – спасателем на пляжах Португалии, что-то в этом роде.
Арт говорит, ему нравится сидеть на вершине, потому что отсюда «открывается перспектива». Тяжелый у него выдался год, его мама умерла, и это место, как мне кажется, помогает ему оторваться от земных горестей, он смотрит на них словно с высоты, издалека, и горе его понемногу приглушается, да и время лечит. А для меня вершина – то место, где мы с Артом вдвоем, против всего мира. Там, у подножия, миллион человек спят крепким сном, а мы с Артом тут вместе, и союз наш крепнет с каждым днем. Я чувствую себя непобедимой. Я чувствую себя как этот замок, который бдит над всеми, – недосягаемой, неприкосновенной.
Это лишь в последние полгода у меня появились такие чувства к Арту. Дружили мы с двенадцати лет, вместе пришли в среднюю школу, и в первый же день нас посадили за одну парту. Мы тусовались в одной компании, он с мальчиками, я с девочками, но все время рядом. И никогда не оставались только вдвоем, хотя и жили по соседству, через дорогу. Лишь год назад, когда его мама умерла, Арт вдруг стал приглашать меня на свидания, и ему было все равно, что об этом подумают ребята. Мы забирались сюда и разговаривали, он оплакивал мать и постепенно смирялся с утратой – на его глазах мать медленно погибала от рака. А когда скорбь понемногу отступила, она перестала быть главной причиной наших встреч, и они превратились во что-то совсем другое.
Тогда со мной стало происходить что-то странное. Шорох крыльев, будто налетала стая бабочек, всякий раз, как я видела его, и глупая улыбка на лице, стоило хотя бы подумать о нем, и пузырьки в животе, и разряд тока, когда его кожа соприкасалась с моей. Вдруг все стало страшно важно: что я надену, что скажу, как я выгляжу. Первой эту перемену во мне заметила конечно же Джунипер, которая изо дня в день наблюдала, как я тревожно изучаю свое отражение в зеркале, прежде чем выскочить из дома. Заметил это и Арт, а когда я на минутку перестала нервничать из-за того, что происходит