что-то вроде очищения. После хорошего приступа рвоты всегда чувствуешь себя гораздо лучше.
И тут я услышала тихие шаги в пустой квартире наверху – в 2А. Я знала, что в ней никто не живет, потому что Уилбур рассказал в «Библии» историю предыдущего жильца. Он сошел с ума, и, когда в конце концов дверь взломали, чтобы отвезти его в больницу, обнаружили тысячи долларов в двадцатках, свернутых и смятых, засунутых во все углы. На вопрос полицейских, зачем он это сделал, тот псих ответил, что так он отпугивал тараканов и злых духов.
Завтра надо бы проверить ту квартирку на предмет нелегальных жильцов.
День второй
1 апреля 2020 года
Поднявшись вечером на крышу, я обнаружила, что еще несколько человек пришли поорать, постучать кастрюлями и насладиться закатом: должно быть, по дому расползлись слухи. Один из жильцов в буквальном смысле пользовался свежим воздухом, накачивая надувную кушетку для бассейна. Я все еще не запомнила всех обитателей, номера квартир, прозвища и прочие детали. Обычно я мало интересуюсь людьми, но после вчерашнего вечера во мне зашевелилось любопытство. Я принесла с собой «Библию» Уилбура и листала страницы в попытках понять, кто есть кто, стараясь не привлекать внимания. Впрочем, до меня никому и дела не было: большинство тоже пришли с блокнотами или с ноутбуками. Закрывая «Библию», я положила ее на кушетку рядом с собой и прикрыла одеялом.
Сегодня все принесли закуски и напитки: бутылку вина, упаковку пива, термос, печенье, крекеры, сыр. Казалось, бунт вскружил людям голову: словно, посылая к черту правила, установленные домовладельцем, они могли заодно послать к черту и пандемию.
Оперативные данные оптимизма не внушали. В штате Нью-Йорк насчитали 83 712 заболевших и 1941 умершего. В «Нью-Йорк таймс» написали, что город стал эпицентром кризиса ковида-19 в Соединенных Штатах. Тем временем в других частях страны жизнь текла своим чередом, как ни в чем не бывало. Говорили, что это болезнь «синих штатов»[18], даже называли болезнью Нью-Йорка, – а им вроде как ничего не грозит. Не знаю, почему все остальные думают, будто до них ковид не доберется. Куомо каждый вечер не вылезает из телевизора, трещит без умолку, в отличие от старого Рыжего Клоуна из Белого дома, который упорно настаивает, что все само собой рассосется.
Появился Евровидение, разодетый в клетчатый пиджак с галстуком-бабочкой, в узких брюках и в туфлях с декоративными застежками. Вечер выдался холодный, но я втайне от окружающих хорошенько утеплилась с помощью термоса, на сей раз с коктейлем «Алабазам», который намешала, порывшись в коллекции Уилбура: коньяк, ликер «Трипл-сек», биттеры и сок лайма. Видит бог, я в нем нуждалась! Днем я уже провела не один час на крыше, пытаясь дозвониться до «Тошнотно-зеленого замка», а потом еще много часов обзванивала различные органы и отделы здравоохранения. Мне не удалось найти никого, кто ответил бы хоть что-то. До меня постоянно доходили слухи о массовых вспышках в домах престарелых, но Куомо