смогу ее отпустить… и премию надо побольше ей дать. Чертов Арай со своими проблемами теперь и я задумался только не о поиске помощника, а о его сохранении.
Глава 3
Вылет был в пять утра. Удобный костюм оверсайз, необъятных размеров пуховик, гулька из волос на голове, ноль косметики на лице, с собой небольшой багаж: сумка с вещами и ноутбук с необходимыми документами. В целом, мой вид говорил сам за меня, я выглядела как помятый, невыспавшийся лемур, в отличие от меня Довлатов даже сейчас выглядел, будто приехал в аэропорт после съемок на обложку глянцевого журнала, при этом был собран, бодр и свеж, лишь жесткий раздраженный взгляд серых глаз выдавал его усталость. Когда долгое время работаешь с человеком бок о бок, начинаешь улавливать истинное настроение по единственному жесту или взгляду, а то и вовсе по положению тела и изменившейся интонации в разговоре. Довлатов мог вообще мне ничего не говорить, но порой звук его шагов, раздающийся по коридору, считывался мной на каком-то нефизическом уровне, по одному этому звуку я уже могла сказать, в каком расположении духа он прибыл на работу.
Самара встретила нас непогодой, холодный ветер, казалось, пронизывал насквозь, а когда мы вышли из аэропорта и сели в такси, и вовсе пошел снег, мелкий, с порывами ветра бьющий по окнам автомобиля.
– Экземпляры договоров готовы? – произнес Довлатов, не отрывая взгляда от своего телефона.
– Конечно. Савин Андрей Борисович, прислал приглашение на ужин, сегодня в восемь часов в ресторане «Гранд Соло». Подтверждать присутствие?
– С Левашевым закончим, потом подтвердишь, если будем успевать.
Кивнула в ответ, продолжая через планшет разбирать почту, с каждым последующим письмом и звонком понимая, что эта поездка обещает быть очень насыщенной. Мы едва успели выйти из самолета, а уже пришло три приглашения, встречи, ужины, презентации. Не зря я впихнула в сумку платье и белый брючный костюм, надо не забыть по прибытии в гостиницу, отдать персоналу, чтобы отгладили.
Такси остановилось у гостиницы, и Довлатов, выйдя из машины, открыл дверь с моей стороны и галантно подал руку, помогая выйти. Джентльмен, блин. Я не любила эти командировки из-за того, что мы максимально были приближены друг к другу и Довлатов проявлял какое-то подобие заботы, словно оберегая, охраняя. Рациональной частью своего разума я понимала, что это лишь проявление уважения, воспитанность и адекватное отношение нормального мужчины по отношению к женщине и не более. Все в рамках приличия и ролей начальник – подчиненная. Но другая часть меня стенала от желания принять все это на личный счет. Эту неразумную часть в себе я каждый раз гасила, заталкивала в дальний угол, закрывала на тысячу и один засов и, стиснув зубы, продолжала работать, напоминая себе кто я и для чего я тут. В командировках внутренняя борьба была особо отчаянной, беспрерывной, и это выматывало. Пару раз, когда наши поездки затягивались, я проигрывала самой себе и, закрывшись в своем номере после рабочего дня, надиралась. Подобная одержимость человеком хороша в восемнадцать,