тысячи? Это слишком много!» Хотя я думаю теперь, что она была не права. Подозреваю, что моя бабушка толком считать не умела. Помню как-то, когда он в очередной раз рассказал про какие-то неисчислимые вещи и вообще заговорил о миллиардах и триллионах, нас это потрясло настолько, что мы стали вычислять всё, что только приходило в наши головы. Сколько дней осталось до Нового года, до дня рождения, сколько минут прошло с позавчера, сколько сантиметров от Дома до Реки, и от Леса до Озера, сколько цветов в нашем саду и так далее. И вот мы прибежали к бабушке и спросили её с волнением: «Бабушка, а бабушка, а сколько шагов ты прошла за свою жизнь?» Бабушка тогда крепко задумалась, устремилась взором куда-то вдаль и наконец сказала с сомнением: «Ну, шагов сто наверно прошла!»
Из дядиных книг мне больше всего нравились книги о войнах. В них описывались сражения, которые до того захватывали моё воображение, что я, начитавшись перед сном, полночи не мог потом заснуть. Я представлял их во всех красках и видел себя среди действующих лиц. Например, как я возглавляю отряд лучников. Мы устраиваем ночью засаду в лесу у дороги, по которой наутро должны пройти Другие – они идут, чтобы уничтожить наш посёлок, всё сжечь, всем отрубить головы и насадить их на колья. И вот наступает утро, они появляются, я выжидаю подходящий момент и даю команду стрелять. Понятное дело, я самый меткий лучник и с первого выстрела пробиваю голову вражескому командиру. У них начинается паника, они вертятся во все стороны, не понимают, как быть, потому что ничего толком не видят – в рассветных сумерках всё как будто в полумраке. Тут мы убираем луки, выхватываем мечи и ножи, и бросаемся врукопашную. Мы побеждаем, но высокой ценой – я смертельно ранен, и изумрудную траву орошает моя кровь. В боку застрял меч, и я лежу грустный такой под грозовым небом, и прохладный ветер треплет мои волосы. «Друзья, – говорю я своим воинам, – мне, по ходу, конец. Враги ранили меня, я истекаю кровью! Сражайтесь храбро, защищайте нашу Землю!» Но вдруг появляется красивая девочка, заплаканная и лохматая. Я вижу, как она встревожена моим состоянием, она сама не своя и всем становится ясно – она в меня влюблена. Она опускается на колени рядом со мной, берёт за руки, целует… В общем, дальше начинаются всякие слюни и сопли. Я выздоравливаю, у нас любовь, мы женимся, войне конец.
Бабушка не одобряла эти мои увлечения кровавыми битвами и пыталась мне доказать, что война – это ужасно и надо радоваться миру. Её убеждения я не принимал в расчёт, просто кивал головой, чтобы отстала, и говорил: «да, бабушка, да» и шёл мастерить боевой топор.
Войны, описанные в книгах, происходили между нашими мирами – этим и тем, за Дорогой. Последняя случилась за много лет до того, как я родился. Бабушка говорила, что она была тогда совсем маленькой и почти ничего не помнит, только воевали уже не мечами и луками, а кое-чем пострашнее. Однажды она видела взрыв высотой до облаков, и на том месте, где этот взрыв случился, не осталось ничего – ни людей, ни домов, ни леса, вообще ничего. Просто выжженная пустыня с чёрным