ашину загонять, а не медведя, – возмутилась Геля.
Миниатюрная брюнетка решительно навела камеру Хуавея на черно-бурого мишку. При этом, она сделала вид, что не замечает раздражения на лицах жителей Тары. А их собралось возле гаража человек пять и все с подношениями – у кого мешок куриных костей, у кого полбуханки хлеба. Ангелине их традиция подкармливать медведя и загадывать желание напомнила бессмысленный ритуал бросания мелочи в фонтан. Только вот живое существо – это не объект архитектуры, возле которого можно собраться, чтобы поглазеть на него и поболтать о том, о сем. Опасно же – запасных рук вроде никто не держит в хозяйстве? А в большей степени – это жестокая блажь провинциалов и надругательство над лесным обитателем. Хотя сам обитатель ни против съемки, ни против общества не возражал. Звеня цепью и глухо рыча, он грыз пыльную потасканую покрышку.
– Жалоб в прокуратуру не поступало, – раздраженно ответил хозяин медведя, буравя взглядом Гелю, снимающую видео. – Повода не было. И не будет, если телефон приберешь.
Ангелина резко развернулась к сибиряку и гневно вдохнула, чтобы гарантировать ему жалобу в органы, но тут ощутила на своем плече тяжесть мужской руки. Евген слегка подвинул ее назад и мягко упрекнул:
– Гелька, ну не права. Лучше тут, чем в клетке. Сергеич – ветврач, понимает, что делать. А в леса ты его как выпустишь теперь? Вернется и будет по помойкам шариться. Тогда люди вызовут наряд, а тот ему пулю в лоб засандалит.
На последних словах какая-то женщина сдавленно охнула, а один из местных подошел к замызганной алюминиевой миске косолапого и плеснул в нее пива.
– Ну что, дедушка, пригуби за здоровье, – бодро гаркнул он, и отошел, чтобы отхлебнуть из бутылки самому.
– Я тебе не Гелька, а Ангелина, – между тем возмутилась девушка, стряхивая руку нового знакомца с плеча.
Тот не обиделся, а осторожно взял ее за локоток и повел от гаражей обратно к автовокзалу.
– Я ж тебя не гринписить привел. Веришь не веришь, а перед поездкой в тайгу благоприятно хозяина умаслить, – спокойно разъяснил Евген, выдерживая испепеляющий взгляд спутницы. – А не по нраву – постой молча. Чего налетела на чужой монастырь? Тут еще ладно, а в Щукино свою позицию придержи. Там места глухие, люди лихие. Давай-ка будем уважать сложившиеся порядки?
– Иногда остаться в стороне – это стать соучастником. И давай-ка не будем поучать малознакомых людей, как им себя вести, – твердо отбрила девушка, поджав губы.
– Ну. Так и я ж о том, – по-доброму усмехнулся Евген.
Геля тоже криво улыбнулась и отметила, что в свои двадцать семь мужчина обзавелся не только седыми висками на фоне каштановых волос, но и «гусиными лапками» в уголках карих глаз и «скобками» возле рта. Бабушка называла такие морщины «эхом улыбки». И повторяла, что это признак неравнодушного, веселого и общительного человека. Говорила она, конечно, про себя. Поэтому внучка этим приметам и не верила. Но вот Евген «эхо улыбки» носил по праву, и это стало понятно с первых минут знакомства.
Пару часов назад Геля прибыла из Омска на автовокзал Тары и сразу пошла к стоящим кружком водителям узнать, как добраться до Щукино. Оказалось, что рейсовый автобус ездит в деревню дважды в неделю и следующий – через три дня. Был и другой – на котором газовики отбывали на вахту Щучинского месторождения. Он стартовал уже завтра утром, но брал пассажиров только из списка, поэтому водитель заартачился.
На слово «газовики» среагировал спортивный молодой человек с карими глазами, стоявший неподалеку. Он подошел и с улыбкой попер на водителя, уговаривая пойти навстречу. Копейка ведь лишней не будет, да и кто тут за этим следит? Но водителю, очевидно, было чем рисковать, поэтому он закипел и стал хамить. Геле с ее рыцарем пришлось отступить. Парень, при этом, не ушел, а представился Евгением, помощником бурильщика как раз из той смены. И предложил называть себя Евгеном, Евгениусом или Гением.
– А вообще хоть горшком назови, только в печку не ставь! – хохотнул он явно любимой шутке, а потом позвал пройтись и поболтать. – Бог с этим водилой. Правильно сделал. А хочешь к местной достопримечательности двинуть? Мне тут мужики рассказали кое-что.
Сам он и с бурым успел пообщаться – выложил на землю печенье и что-то долго бормотал под нос. Да и на пути от гаража его словоохотливость не иссякла:
– Секрет нннадо? Знающие люди тут ходят в кафе «Кафе». Оно хоть и в центре, но ты бы сама туда в жизни не зашла. И зря – оно лучшее. Пошли? Там, правда, мужики сейчас с нашей смены, но они адекватные все.
В другое время и в другом месте Геля бы отказалась. Но помощник бурильщика удивительно быстро расположил ее к себе. Он, как раскаленная духовка с распахнутой дверцей, задаром обдавал уютным теплом. Геля и так уже выложила Евгену, что работает маркетологом в Новосибе и заканчивает магистратуру, а в Щукино едет к бабушке – дышать хвоей, писать диссертацию и давить на старушку – пусть бросает дом и переезжает в город к дочери с внучкой. А еще с незнакомцем ее вдруг