её дальнейшее движение глазами, и, лишь убедившись, что тележка благополучно заехала в клеть, продолжает свой путь.
В носу находится рубка. Путь в неё преграждает тяжёлая закрытая дверь, на этот раз запертая. Красная лампа над ней не горела: это означало, что герметизация внутри не нарушена. Бионт несколько раз впустую подёргал ручку, потом зашарил на поясе в поисках универсального ключа, вставил его в отверстие и слегка повернул. Замок щёлкнул и Уэй оказался внутри.
Суперенот внимательно огляделся. Навигационный пульт пересекла трещина. Кусок от него валяется на полу. Уэй никогда не был особым специалистом в компьютерах, но сейчас и младенцу видно, что корабельный мозг поврежден. Похоже, будто по нему проехалось, что-то тяжёлое: передняя панель смята, дисплей разбит вдребезги.
Что ж, – подумал бионт, – даже самый мощный корабль не рассчитан на падение с такой высоты.
Некоторое время бионт изучал передатчик. Тот продолжал работать: шкала на устройстве мерцала, в такт посылаемому вовне сигналу бедствия. Потом бионт нажал несколько кнопок. Шкала померкла, зато на стене осветился экран. Уэй увидел сидящего в рубке «Искры» Антона.
– Больше никого, – сказал Вейч. – Сейчас посмотрю уцелевшие записи.
– Как там «крестники»? – поинтересовался он, имея в виду спасённых.
– Теперь то, что. Но первых двух тоже пришлось погрузить в анабиоз. Нашли бы чуть позже и всё, – напарник Уэя многозначительно замолчал.
Суперенот кивнул.
– Спусти ещё раз тележки, – попросил он, – надо забрать погибших.
Лицо Антона выразило беспокойство.
– Ты побыстрей там. Приборы показывают возникновение сейсмических волн, скала колеблется.
Словно подтверждая его слова, пол под ногами бионта чуть вздрагивает. Но Уэй не подаёт вида.
– Я недолго.
Вейч возвращается к центральному пульту. По счастью резервный бортжурнал уцелел. Уэй вставляет в рекордер чип. По экрану ползут данные, бионт просматривает их с середины.
«Тахион» опустился в геологически перспективный район, и принялся сходу рассылать разведчиков. Погода отличная: лёгкий ветерок, солнышко светит. Ах да, – спохватился тут Вейч, – солнца как раз и не видно. Зато температура как на курорте – три сотни градусов, загорай, не хочу. Ну, а на третий день началось.
Последняя запись. Людей снаружи «Тахиона» смело. Оставшиеся внутри видели, как их несёт к краю плато, да только предпринять ничего не смогли. Начала содрогаться скала. Реактор был заглушен и не смог сразу развить стартовую мощность. Звездолёт опракинулся, повредив маршевые гравиторы. А ураганный ветер стал толкать его к краю пропасти.
Дальше текст обрывался, но всё было ясно и так.
– Вейч! – услышал он крик Антона. – Покидай корабль! Немедленно!
Суперенот недоумённо повернулся к экрану.
– Сейсмические волны усиливаются, – коротко сообщил напарник, – а карниз не слишком надежен,