взгляд легким кивком. Она поняла, о чем я молча спрашиваю ее.
– Какого хера ты не сказала мне?
Я взбешен. Не нужны мне сейчас эти девственные заморочки. Я не хочу брать на себя такую ответственность. Я хотел просто потрахаться и забыться. А быть первым парнем девушки, значит открыть ей дверь в мир секса, и, желательно, не кинуть ее сразу после окончания траха.
– Прости, я забыла справку от гинеколога у гинеколога, – выговаривает она, сжимая мои пальцы сильнее и выгибаясь, потому что я с психу давлю ими на лобок сильнее.
Романтика, блин.
– Ты ведь уже начал, просто доведи дело до конца, или я буду шутить над этим вечность.
– Ладно, расслабься, – прошу я. – И скажи мне, если будет больно, или некомфортно, или даже просто неуютно. Хорошо?
Аня кивает. И я с сильнее проступающим желанием присасываюсь обратно к ее промежности, орудуя пальцами во влагалище, растягивая его. Сам не понимаю, почему так кружит голову, и почему прикосновения к ней доставляют наслаждение, давно не испытываемое мной при сексе. Это первая девушка, после Золотаревой, с которой я испытываю подобное.
Вхожу в нее медленно, проталкивая головку и доставая ее несколько раз, продвигаюсь осторожно, наблюдая, как расширяются ее зрачки от каждого заполняемого сантиметра. Останавливаюсь ненадолго, давая ей привыкнуть. Девушка смотрит широко открытыми глазами, словно ожидает чего-то.
– Вот теперь ты можешь пошутить, – мягко говорю я, даже не улыбаясь.
– Я всегда думала, что когда парень лишает девушку девственности, – балаболит русалка, – он кусает ее за ушко.
– Что?
Что она несет?
– За ушко меня укуси, – просит она.
– Где ты это вычитала?
– Какая разница? Что, укусить за ушко жалко? Будь человеком, укуси!
Никогда так много не разговаривал во время секса.
Ее дыхание сбивается, потому что я продвигаюсь немного дальше, хотел поцеловать ее, но она балаболит без умолку. Мне уже тяжело сдерживаться от того, чтобы не засмеяться. Поэтому я закрываю ее рот своим ртом, сжимая сосок между пальцами, оттягивая его, и когда она стонет в мой рот, резким движением разрываю ее, тут же выпуская сосок и поглаживая его. Двигаюсь в ней медленно.
– Ты в норме?
– Ты меня не укусил, – твердит она.
Мне начинает казаться, что русалка не в себе. Но это уже не важно, потому что такого кайфа, как в ней, я ни в ком не испытывал. По телу разносятся электрические разряды. Я чувствую ее каждой своей клеточкой. Каждый миллиметр моего члена пульсирует от единения с ее телом. Я готов рычать от удовольствия. Я даже кусаю ее за ушко, как она того просит, и благодарно целую ее шею за долгий, нежный стон.
– Остановись, ненадолго, – просит она.
Выполняю ее просьбу, но не вытаскиваю из нее член. Я просто не могу этого сделать. Глажу пальцами клитор, чтобы утихомирить ее возможные неприятные ощущения. А через несколько