Кроме того, поговаривают, будто Кармилла вот уже несколько месяцев не показывается на глаза никому, кроме узкого круга приближенных. Некоторые считают, что дело тут нечисто.
– Может, она просто стесняется своего возраста?
– Ба! Двести сорок лет – разве для вампирши это возраст?
Когда мы достигли центрального зала, четыре угла которого подпирали титанические скульптуры древних воинов в рогатых шлемах, на балюстраде второго этажа как раз появился герцог Глемм. Гости приветствовали его почтительными аплодисментами. Он был одет в черный кожаный доспех с золотистым нетопырем на груди и алую тунику, небрежно наброшенную на плечи. Под сводами зала зазвучал его гулкий голос профессионального оратора – но я не столько слушал герцога, сколько пожирал его глазами. Глемм одновременно пугал и восхищал меня, как пугает и восхищает все истинно великое. Его волосы, коротко остриженные на военный манер, давно поседели, но во всей фигуре ощущались гибкость и сила, свойственные скорее молодому телу. Резкие, рубленые черты лица вызывали в памяти примитивных идолов, коих наши пращуры вытесывали из камня, располагая их на вершинах холмов и в укромных долинах. В самом деле, в его жилах текла кровь героев древности – в это легко верилось и без всяких экскурсов в пыльные генеалогические манускрипты. Быть может, я в какой-то мере идеализировал герцога, но сила его харизмы была столь велика, что избежать этого мог бы только черствый сухарь. Между тем, Глемм закончил официальную торжественную речь и, пожелав гостям приятного вечера, начал спускаться по массивной лестнице в зал. Двое телохранителей в черно-золотых доспехах с высокими воротниками следовали за ним по пятам, как тени.
– Хочешь, я вас познакомлю? – обронил фон Вул, с усмешкой созерцая обожание, сквозящее в моем взгляде.
– С герцогом?.. – мой желудок внезапно сжался в тугой комок. – Не стоит, право слово…
– Ерунда, нынче вечером это все равно произойдет. Я сам не раз слышал, как герцог положительно отзывался о твоих достижениях. Идем.
Фон Вул снова схватил меня под локоть и потащил сквозь толпу. Мы подождали, пока Глемм, стоя у основания лестницы, перекинется словом с парочкой министров. Заметив нас, герцог широко улыбнулся, демонстрируя превосходнейшие клыки.
– Фон Вул, друг мой! Вижу, у вас свежая добыча, старый вы хищник!
Хотя сказано это было в шутливом тоне, я тут же зарделся от того, что меня могли счесть одним из собутыльников, коими всюду окружал себя фон Вул.
– Это штабс-капитан Шварцберг, сын моего старого товарища Рори Шварцберга. Вы, должно быть, не помните Рори. Мы вместе сражались под вашим началом в годы Тунисской операции.
– Ага! Отчего же, я прекрасно помню всех своих офицеров. Рори был славным воякой, хоть и чрезмерно упрямым и предсказуемым в бою. О ваших успехах, молодой человек, я также наслышан. Очень рад познакомиться лично. Считаю вас одним из самых многообещающих оружейников во всем рейхсвере.