рано. Лет с тринадцати. Помнится, пивко сразу не пошло, ибо показалось какой-то горькой жижей. Чтобы распробовать сей эликсир ушло несколько лет. Мужским напитком на моей исторической родине считался спирт, а женским – спирт, разведенный с любым соком. Так позже в моду вошла «Отвертка», «Виноградный день» и все прочие его фруктовые братья. Естественно самопального розлива.
Начал я с простеньких вещей. Со спирта, разведенного соком в пропорции один к одному. Юный организм бастовал, потому фарш метал знатно. К слову, первые выстрелы содержимого желудка, что бьют хлеще артиллерийского полка, дающего салют на Красной площади в Новый год, встают в один ряд с первыми любовью, да сексом и запоминаются на всю жизнь. Сколько было всего подобного после? Сотни раз. Не меньше. Я вообще мастер сиих дел. Лучше извергать в ночь, так вероятность смерти поутру становится меньше. Нет, легче не будет, но обойдется без реанимации. Похмелье – это некая ошибка природы. Так не должно быть. Почему вселенная и здесь подарила миру гармонию? Если вчера было очень хорошо, то, друг мой, воздастся тебе, ибо равновесие должно вернуться на Землю.
Позже пивко обрело вкус, цвет и запах. Некогда невыносимая жидкость стала приносить эстетическое удовольствие. Не сразу. После эпохи большой полиэтиленовой тары, в которой была замешана такая порошковая шляпа, что аж жутко становится, как мой желудок не разложился раньше. Ох, этот запах в разливайках. Везде один. Солод. Хмель. Ништячки. Как же приятно манят кальмары и рыбка. Просто сказка. Слюна начала выделяться? Сейчас бы дунуть в стакан, да пустить пенного по краешку, да? И зубами в рыбку солененькую. А может, и по-боярски. С копчением. Холодным, аль горячим. Пламенный привет астраханцам. Заносила меня нелегкая в один городок. А там рынок. Рыба на любой вкус. Эти кудесники доводят процесс дегустации пива до высот Олимпа, где винцо пили только потому, что не пробовали харабалинской рыбки под пенное.
Напиток греческих богов игнорировался первые тридцать лет моей жизни. Белое – бормотуха, красное – задорный компот. Пьешь-пьешь, разум чист, а ноги не ходят. Знатная обманка. А с утра что? У-у-у-х. Полный набор, как после водки, только бонусом прилипает предынфарктное состояние. Особенно, если добавить к употреблению эксперименты домашних виноделов, что научились творить из всех фруктов, что растут в средней полосе.
С горячкой вот у меня особые отношения. Водка пьется легко, если это не теплые помои, и после в рот попадет что-то, кроме рукава. Как говорит мой товарищ: «А мы в Питере не закусываем на морозе». Если убрать мерзкую зиму и добавить горячий борщ с чесночком, сальцом и зеленым луком, то вечер станет просто блаженным. Внутри играет балалайка, и хочется петь, потом плясать. Со второй бутылки начинаются разговоры по душам. Лучше не пить с трепачами. Заебут вусмерть. Радио закончится, когда лоб уткнется во что-то. Или у тебя, или у него. Но точно одно, ты не оставишь ни одного гребанного слова. Гусары шлифуют беленькую пивом. После тридцати данный трюк выполнять лишь профессионалам, иначе