Во имя рейтинга. Сергей Мусаниф

я убивать не буду. Нет.

      – Она снова воцарится в Спарте?

      – Никогда. Она мне больше не жена. Я превращу ее в свою рабыню, красавица будет мыть мне ноги и ублажать меня, но не как мужа, а как хозяина. И каждый вечер ее будет ждать плеть.

      – Ты жесток и злопамятен, младший брат.

      – Эта женщина предала меня.

      – Но сослужила хорошую службу для нашей будущей империи, империи потомков Пелопса. За это ее следует вознаградить.

      – Я же сказал, что оставлю ей жизнь.

      Агамемнон улыбается:

      – А что ты думаешь об Ахиллесе?

      – Он – пес. Он нужен нам.

      – Говорят, что он безумен и им невозможно управлять, – замечает Агамемнон.

      – Псами не управляют, – говорит Менелай. – Их спускают с цепи.

      – Я считаю так же, брат. И он откликнется на наш призыв.

      – Да, хотя я думаю, что эти ублюдки сделают все, чтобы он остался на Скиросе.

      – Ты не любишь ванакта Аргоса и басилея Итаки?

      – Нет, брат. Они не уважают нас.

      – Но служат нам, – говорит Агамемнон. – Они нужны нам, по крайней мере сейчас. Под началом этого аргосского пьяницы огромное войско, а его гетайрам нет равных в копейном бою.

      – А итакиец? Он приведет под стены Трои жалкий десяток кораблей.

      – Воины уважают его хитрость.

      – Как бы она не обернулась против нас.

      Агамемнон довольно улыбается.

      – Поверь мне, я целиком контролирую хитрозадого сына Лаэрта, он у меня в руках.