встретил это сообщение радостным повизгиванием.
Проходя мимо большого зеркала в прихожей, Евгений хотел сдернуть с рамы простыню, но передумал.
По лестнице шли пешком. Дверь распахнулась, сладкий аромат черемухи витал в воздухе. В сквере на скамейке сидел седой инвалид. Он улыбнулся Васильеву как старому знакомому.
– Присаживайтесь!
Ральф радостно устремился к растущим вдоль сквера деревьям. Евгений сел на край скамейки. Помолчали. Первым прервал паузу инвалид. Он протянул руку.
– Сергей…
Рукопожатие было твердым.
– Евгений!
Васильев посмотрел на скачущего в двух метрах от скамейки воробья, и неожиданно для самого себя, заговорил.
3.
Федченко повесил рубашку на плечики, сложил джинсы. Бывшая жена посмеивалась над его чрезмерной опрятностью.
– Обычно, у мужиков носки по всей комнате раскиданы, а тебя сложены в стопку, как на прилавке в магазине! – говорила она.
В раздевалке спортзала было малолюдно. Обычное явление для погожего вечера буднего дня; люди предпочитали отдыхать на природе. В сумке лежали боксерские бинты, видавшие виды перчатки. Шестнадцать унций. Часик постучишь, – семь потов сойдет! Федченко размышлял, куда пойти тренироваться, – в зал бокса, или прокачать мышцы. Позвонили из дежурной части. Офицер коротко доложил оперативную информацию. Подростка, снимавшего видео, нашли. Живет в соседнем доме. Говорит, что видео делал по заказу, заплатили десять тысяч рублей.
– Заказчика назвал? – спросил Федченко.
– Нет, товарищ капитан. Отправил снятый материал по указанному адресу, после чего зачем-то переустановил систему. Все стерто. Толком ничего не помнит.
– Врет?
– Психолог считает, что мальчик говорит правду.
– Спасибо.
Сразу после разговора, вторично зазвонил смартфон, на экране отразилось улыбающееся лицо Вахтанга Гучавы. На аватарке мужчина, давно отметивший пятидесятилетний юбилей, выглядел лет на пятнадцать моложе своего подлинного возраста.
– Успел соскучиться, кацо?
– Тут такое дело, капитан, – серьезно заговорил Вахтанг. – Я все-таки не удержался, и занялся этим делом в свободное от работы время.
– Получишь орден!
– Это вряд ли, но от поощрения не откажусь.
– И что успел накопать? – Федченко сел на скамейку. Он терпеть не мог людей, разговаривающих по телефону в раздевалке спортзала так, что тема их беседы становилась достоянием общественности. Но не выходить же в одних трусах в холл!
– Надпись, вырезанная на груди у женщины. Это латынь. Хитрый древний шрифт, Андрон, не сразу разгадаешь. Я сделал фото, покумекал, и нашел. Пиамон.
– Как?
– Пи-а-мон! – по слогам повторил Гучава. – Меня плохо слышано? Ты где?
– В спортзале. Вернее, в раздевалке… – прижимая смартфон плечом к уху, Федченко принялся натягивать джинсы. Тренировку придется отложить. – И что это означает?
– Не