шуткой.
Наконец я не выдержал: я решился поговорить с дядей на эту тему, высказав свое мнение как можно искуснее, в виде гипотезы, пусть даже нелепой.
Я подошел к дядюшке и изложил ему свои опасения в самой дипломатической форме, причем из предосторожности несколько отступил назад.
– Я уже думал об этом, – ответил он просто.
Что это значит? Неужели он внял голосу разума?
После небольшой паузы дядя продолжал:
– Я думал об этом; со времени нашего приезда в Стапи я думал над этим вопросом, ибо безрассудная смелость нам не к лицу. Вот уже пятьсот лет, как Снефельс безмолвствует, но он все же может заговорить. Извержениям, однако, всегда предшествуют определенные явления. Я расспросил жителей этой местности, исследовал почву и могу тебе сказать, Аксель, что извержения ждать не приходится.
Я был поражен этим утверждением и ничего не смог возразить.
– Ты сомневаешься? – сказал дядя. – Ну, так идем со мной!
Я машинально повиновался. Мы покинули пасторский домик, и профессор избрал дорогу, которая через проем в базальтовой стене шла в сторону моря. Вскоре мы очутились в открытом поле, если только можно так назвать огромное скопление вулканических пород. Вся эта местность казалась как бы расплющенной под ливнем гигантских камней, пепла, базальта, гранита, пироксена.
Я видел: тут и там из трещин в вулканическом грунте вырывается пар; этот белый пар, по-исландски «reykir», исходит из горячих подземных источников; он выбрасывается с такой силой, которая говорит о вулканической деятельности. Казалось, это подтверждало мои опасения. Каково же было мое изумление, когда дядюшка сказал:
– Ты видишь эти пары, Аксель? Они доказывают, что нам нечего бояться извержений.
– Как же так? – вскричал я.
– Заметь хорошенько, – продолжал профессор, – что перед извержением водяных паров становится больше, а во время извержения они исчезают. Поэтому если эти пары остаются в обычном своем состоянии, если их напор не увеличивается, если ветер и дождь не сменяются тяжелым и неподвижным состоянием атмосферы, – ты можешь с уверенностью утверждать, что в скором времени никакого извержения не будет.
– Но…
– Довольно! Когда изрекает свой приговор наука, остается только молчать.
Повесив нос, вернулся я в пасторский домик. Научные доводы дядюшки заставили меня умолкнуть. Однако оставалась еще надежда, что когда мы дойдем до дна кратера, там не окажется хода внутрь Земли и, таким образом, будет невозможно проникнуть дальше, несмотря на всех Сакнуссемов на свете.
Следующую ночь я провел в кошмарах; мне снилось, что я нахожусь внутри вулкана, в недрах Земли, а затем вместе с извержением выброшен, точно обломок скалы, в просторы вселенной.
На следующее утро, двадцать третьего июня, Ганс ожидал нас со своими товарищами, которые несли съестные припасы, инструменты и приборы. Две палки с железными наконечниками, два ружья и два патронташа были приготовлены