Иллюзионист. Иногда искусство заставляет идти на преступление, а иногда преступление – это искусство…
кивнул Грановский. – Светлана Павловна, я, собственно, хотел спросить вас, но раз Кирилл Иванович здесь, могу в вашем присутствии… Скажите мне вот что…
Зверев ворвался в комнату с таким грохотом, что все трое подскочили и устремили на него три пары изумленных глаз. Чай расплескался по столу.
– Шеф, идите!.. – Парень загребающим жестом звал Грановского в коридор и, как только тот вышел, зашептал на ухо: – Еще одна. Четвертая.
– Да твою же… – захрипел Грановский.
– Не в этом дело. Его взяли. На месте! – Лицо Зверева сияло.
2
Грановский смерил глазами мужчину в мешковатой куртке, закованного в наручники, усаженного по ту сторону письменного стола в комнате для допросов.
– Коробченко Олег Юрьевич. Семьдесят девятого. Сотрудник санслужбы. Судим за побои, – он негромко кашлянул, шурша страницами протокола, – в девяносто шестом. И за хранение. В две тысячи четвертом.
– Да, я – Коробченко, – заговорил страшным голосом лысый, как футбольный мяч, мужчина, обнажив зубы в полубезумной улыбке. Он грохнул браслетами по столу. – И вам повезло взять самого… МЕНЯ.
Грановский кашлянул громче, поглядывая на часы за спиной задержанного.
– Прекрасно, – он шмыгнул носом. – Ну, говорите.
– Я – тот, кого вы искали все эти годы, – усиленно растягивая слова, произнес мужчина и наклонился вперед, сверкая мутными глазами. – Радуйтесь.
– В чем конкретно вы сознаетесь? – официальным голосом спросил Зверев, похлопывая смартфоном о левую ладонь.
– В убийствах, конечно. – Мужчина недоуменно склонил голову.
– И сколько же убийств вы совершили, гражданин Коробченко? – Грановский постукивал карандашом о поверхность стола.
– Тридцать восемь. Нет, тридцать девять! Первую я ухлопал еще в девяносто третьем. Вот таким пацаном. – Он медленно провел ладонью сверху вниз.
– Кроме кистей рук, какие части тел вы употребляли в пищу? – серьезно спросил Грановский.
– Да все без разбора. – Мужчина лязгнул зубами.
– Вы вступали в сексуальный контакт с жертвами до или после убийства? – спросил Зверев заинтересованным тоном, при этом бросив косой взгляд на шефа.
Грановский одобрительно кивнул.
– Что за дурацкий вопрос, естественно, ДО, – возмутился мужчина. – Я не какой-то извращенец.
– Слушай, ты, придурок!.. – Грановский неожиданно вскочил и, схватив мужчину за ворот куртки обеими руками, притянул к себе.
– Шеф-шеф! – Зверев взял его за плечо.
Грановский отпустил Коробченко и с шумом выдохнул.
– Вместо того чтобы работать, я должен тратить время на этих уродов. Решил прославиться, да? Думаешь, ты один желающий? Только за последнюю неделю сто восемь идиотов признались в таких преступлениях, что тебе не снилось даже. Эти убийства с отрезанными руками взяли на себя уже человек двадцать, а то и больше. У них даже лучше получалось.
– Да плевать я хотел на них. Я – убийца! Маньяк, понимаете? – заорал мужчина. – Я требую, чтобы меня немедленно