хочешь, чтобы мы поехали на ланч прямо сейчас? Я не могу. На час дня я записан к доктору Данн. Мне через пять минут выезжать.
– Насчет этого не волнуйся. Я перенесла визит на шесть, – невозмутимо отвечает мама, придерживая открытую стеклянную дверь. – У тебя полно времени.
Вот уже более полутора веков ресторан «Чантри» располагается на южном конце Риджент-стрит[5] – улицы, которая ответвляется от площади Пикадилли-серкус и оттуда начинает тщеславное шествие на север, к площади Оксфорд-серкус.
Расположенный на третьем этаже ресторан легко узнать по знаменитым арочным окнам – полукруглые, с изысканными витражами, с улицы они смотрятся, как диковинный антиквариат. Место сделалось любопытной достопримечательностью благодаря своему почтенному возрасту, который сам по себе привлекает посетителей. Ресторан часто называли «британским заведением», и упрямое существование «Чантри» в какой-то момент совпало с движением за сохранение британской классики. Как только возникала угроза закрытия ресторана, он, словно эстафетная палочка, переходил от одного богатого мецената к другому. Шло время, сменялись элиты, но «Чантри» умудрился пережить всех: слишком старый, чтобы ему позволили умереть. Порой я задумываюсь, каково при этом самому ресторану?
– Рады вас видеть, мисс Мейсон! И Артур! Как настроение?
Карвел, давний управляющий «Чантри», расплывается в улыбке, вытягиваясь в струнку за резной деревянной стойкой.
– Идемте, я провожу вас за столик.
Мы проходим через старинный зал, в котором витает запах древней библиотеки. Судя по виду, помещение выстроено из трех основных материалов. Стены отделаны в викторианском стиле – белой штукатуркой. Опорные балки, половицы и большая часть мебели выполнены из одинакового лакированного дерева. И финальный штрих – отличительный цвет «Чантри»: темно-зеленая кожа, которой обтянуто в ресторане все, начиная от сидений и заканчивая перегородками.
С тех пор, как я был здесь в прошлый раз, ничего не поменялось. Для публики, которая может себе позволить походы сюда регулярно, это, без сомнения, важно. Перемены навевают на обеспеченных людей тревогу; постоянство «Чантри» ласкает их души, намекая, что некоторые империи вечны.
– Все просто в восторге, что ты вернулся, – неожиданно замечает мама.
Последние полчаса наш разговор крутится вокруг работы: мы обсуждаем деловые вопросы – не то чтобы совсем неприятно, но и веселья этому пафосному ланчу не прибавляет.
– Ну вряд ли все, – возражаю я. – Кое-кто наверняка рассчитывал, что в производственном отделе появится вакансия.
– Ерунда! Конечно, все очень рады тебя видеть, – отчитывает меня мама.
В наступившей тишине мы продолжаем трапезу. Матушка всегда умела устраивать эффектные паузы. Перед тем, как она начинала говорить, часто повисало молчание. Мерный рокот разговора должен был утихнуть, прежде чем в комнате раздавался ее голос.
Несколько мгновений я жду очередного распоряжения. Проходит почти минута, и лишь тогда меня