«Миша», – сказал Ферзаули. – Надо срочно встретиться!
– Приходи в одиннадцать тридцать на биржу, – ответили на том конце провода и положили трубку.
Гирей-Хан выскочил из будки и быстро пошел к остановке, зачем-то отряхивая на ходу синий двубортный финский костюм. Только сев в трамвай, он перевел дух, как будто опасность для жизни миновала навсегда. Хотя он знал, что она только отодвинулась.
Через полчаса он уже подходил к двухэтажному жилому дому старой постройки. Древние рамы рассохлись, фасад растрескался, иногда из него выпадали кирпичи. Но часть первого этажа выкрашена веселой бежевой краской, в ней вставлены новенькие металлопластиковые окна, а один оконный проем переделан во вход и закрыт стальной дверью, возле которой висела вывеска: «Товарищество с ограниченной ответственностью «Беркат». Для людей, не знающих, что по-чеченски «беркат» значит изобилие, вывеска и косметический ремонт не говорили ни о чем, кроме того, что ответственность расположившегося за свежевыкрашенным фасадом общества крайне ограничена. Поэтому посетители у двери не толпились, а если быть совершенно точными, то полностью отсутствовали.
Ферзаули открыл дверь.
– Здравствуй, Мариночка! – с улыбкой поприветствовал он миловидную брюнетку за письменным столом, раскладывавшую пасьянс на компьютере.
– Здравствуйте, Гирей-Хан! – улыбнулась в ответ девушка. В строгом деловом костюме черного цвета и с легким белым платочком на шее, она выглядела очень эффектно.
– Что-то вы пешком, и Мурата отпустили…
– Дела, Марина, дела, – озабоченно ответил Ферзаули. – Из Нижнего Тагила не звонили?
– Ниоткуда не звонили, писем не приносили, никто не приходил, – радостно доложила секретарша. Она явно пребывала в хорошем настроении.
«А маникюр-то дорогой для ее зарплаты, – подумал Ферзаули, рассматривая застывшие на клавиатуре пальчики. – Да и одевается не по средствам… Наверное любовник содержит…»
– Меня ни для кого нет, много работы, – сказал он, проходя к себе в кабинет. Это была неправда. Самая большая работа предстояла ему не в связи с делами «Берката». Да и выполнять ее следовало совсем в другом месте…
Чтобы снять напряжение, он выпил рюмку коньяка, потом вторую. Посидел, закрыв глаза, в удобном кожаном кресле. Расслабление не приходило. Вот если пригласить сюда Марину, да разложить ее на столе… Но он был человеком старых традиций, боялся семейных неприятностей, и потому отогнал греховные мысли и принялся рассматривать полученные вчера фотографии. Вещи были явно старинные и дорогие. Может, за них какого-нибудь коллекционера убили? Сейчас в республике полная анархия, могли и музей разграбить… Хотя кинжал явно не кавказский, скорей из Азии или с Востока… Да и статуэтка, похоже, индийская…
Так он убил полтора часа, потом наврал Марине про какую-то срочную встречу и отправился на «биржу». Собственно, к бирже это место не имело никакого отношения, хотя чем-то ее действительно напоминало. Очевидно, бестолковой толчеей,