Молодой человек долго сидел молча, ошеломленный, не желая уничтожить радостное настроение отца. Он подождет до следующего дня, а потом уж расскажет всем.
Когда узнает Валя, она, несомненно, найдет возможность обвинить Вориана Атрейдеса и в этом. Но Гриффин начинал думать, что семья Харконненов проклята.
Буря в пустыне оставляет много шрамов и стирает много следов.
Выбив всю информацию из пилота с черного рынка, Ишанти две недели негласно следила за происходящим в пустыне. И вскоре отыскала незаконные операции по добыче пряности.
Глава контрабандистов Дол Орианто неосторожно хвастался в барах Арракис-Сити. По-видимому, он считал, что ему нечего беспокоиться.
– Планета достаточно велика для конкуренции – во время лихорадки по освоению добычи пряности здесь действовало много независимых добытчиков. Планета – не собственность корпорации Венпорта!
Орианто рассмеялся, и его люди подхватили смех.
Маленькая база в горах над Картагом была хорошо заметна и совершенно беззащитна, и команды «Венхолдз» окружили ее. Нападение завершилось быстро, и Ишанти со своими сорока штурмовыми машинами улетела с базы, оставив за собой дымящиеся развалины жилых построек и разбросанные по скалам обожженные тела. Хранилища пряности остались нетронутыми: директор Венпорт был непреклонен – контрабандный меланж слишком ценен, чтобы в отместку им разбрасываться.
Вначале Ишанти хотела оставить одного-двух контрабандистов в живых, чтобы они могли отправить безрадостное сообщение Арьену Гейтсу и корпорации «Селестиал транспорт». Но вместо этого засняла нападение на базу, решив, что этого хватит. Вдобавок они могли контролировать сообщение.
Сидя в пассажирском отсеке летящей машины и перекрикивая шум двигателей, Ишанти обратилась к своим спутникам – почти все они были фрименские воительницы:
– Когда здесь закончим, заберем оборудование и пряность как особую награду.
Она также собиралась отправить срочное сообщение наибу Шарнаку в его поселок в глубине пустыни, извещая, что, если фримены явятся быстро, то смогут забрать все тела и взять их воду так, что никто не узнает.
Ишанти постаралась взять Дола Орианто живым, чтобы испуганный предводитель мог наблюдать за судьбой своей команды. Связанный и брошенный, как ненужный груз, в отсек, Орианто корчился и дергался, но, когда начинал биться, из-под шигапроволочных пут проступала кровь и они еще глубже врезались в тело.
– Ты ничего не можешь сказать в свою защиту, – холодно говорила Ишанти, сидя рядом с ним. – Теперь ты должен думать об оставшемся тебе решении, единственном решении. Как ты умрешь – храбро или как трус?
Он ничего не ответил. Из его глаз лились слезы (напрасная трата воды, подумала Ишанти). Впрочем, все его тело было напрасной тратой воды. Тем не менее некоторые сведения крайне ценны, и в общей схеме вещей они важнее нескольких литров воды.
Она