…пусть воображает о тебе всё, что хочет. Тебе же об этом знать не обязательно.
– Я так не могу, это будет неправильно.
– Можешь, – настаивал Джаспер, мерно поглаживая напарника по спине, – Она тебя использует. Для неё ты кукла, а не живой человек. Она хочет, чтобы ты поскорее вернулся домой? Хорошо, а зачем тогда тебя вообще отправляли в академию? Она хочет, чтобы ты находился рядом с ней? Хорошо, вот только она забывает, что жизни под боком у родителей для детей не существует! Она пожирает тебя…
– Я знаю.
– Что такого особенного ты можешь ей дать?
– Я хочу помочь. Я… – Милош тяжело выдохнул, – Я хочу там как бы всё закончить, чтобы она отпустила меня, понимаешь?
– О, милый, она никогда тебя не отпустит! Она – тиран, и тиранит тебя с самого рождения!
– Я не знаю, что делать, – бывший курсант уязвимо покачал головой, – С одной стороны – есть то, что правильно; с другой – то, что хочу я; с третьей – то, что хотят от меня… И я не знаю, как помирить это. Как найти между этими крайностями компромисс.
– Так не ищи его! – воскликнул Джаспер, чувствуя, что его аргументы снова останутся без малейшего внимания, – Прими одну сторону и следуй ей. Ты хочешь вернуться домой?
– Нет.
– Ты скучаешь по родителям? Скучаешь по матери?
– Нет. Я её ненавижу… Или нет?.. Я не знаю… – Милош стушевался и, оперев здоровую руку на колено, поддержал ею голову, – Тембр её голоса причиняет мне боль. Физическую. Её слова буквально простреливают меня! Я плохой, я знаю, что я плохой, но я не могу играть по её правилам! Я не могу быть таким членом семьи, каким меня хотят видеть. Они ничего мне для этого не дали. Я всегда был сам по себе, и меня такая позиция устраивает! А во время разговоров с ней, я ощущаю, как меня превращают в родителя моих же родителей, при этом отбирая право голоса! Я не знаю, что это…
– Не звони больше домой, – повторил Джаспер.
– Не могу! – упорствовал Милош, – Я должен, понимаешь? Должен! Я член семьи, а значит я должен делить все их трудности! Вне зависимости от того, что мать мыслит шаблонами, что она стирает мою индивидуальность, что она не знает и не понимает меня, а мой отец – последняя тряпка. Я член семьи, а значит мне от них никогда не отвязаться, никогда! Я должен быть с ними, я должен делать что-нибудь для них, а не торчать здесь!
Парень издал звук, похожий на всхлип, но в следующее мгновение Милош говорил уже с прежней запальчивостью.
– Просто я всегда упускаю единственно верные моменты для принятия правильных решений, для важных действий; и я постоянно чувствую себя виноватым.
– Мышонок, ты слишком много на себя берёшь, – Джаспер притянул к себе Милоша и поцеловал его в висок, – Какие единственно верные моменты? Какие решения?
– Это сложно передать.
– Знаешь, твоя же собственная семья тебя не заслуживает.
– У тебя предвзятое мнение, – заметил Милош, устраиваясь поудобнее.
– Нашёл, чем удивить, –