выкурить сигарету, пока у меня есть на это время, – произнес он, присев на кровать.
До зачарованной зрелищем женщины не сразу дошел смысл его слов.
– Что? Что вы сказали?
– Вы в порядке?
Эммануэль перевел озабоченный взгляд с лежащего на полу на Марию.
– Да, кажется.
– Я попросил вас спуститься вниз и принести мне сигареты. Мои в пальто под кроватью, но я не откажусь и от ваших.
– Да, конечно.
Взяв себя в руки, Мария соскользнула с кровати и решительно направилась к выходу из комнаты.
– Постойте. Еще кое-что.
Эммануэль подошел к ней и развязав узел, вытянул пояс из петелек ее халата. Его полы разошлись, но он не опустил взгляда, лишь отметив про себя, как участилось дыхание женщины.
Пока она отсутствовала, он вытянул из-под пленника густой ворсистый ковер и скрутил в сторону стоявшей на нем кровати, связал его руки за спиной и уложил на бок, чтобы тот скорее пришел в сознание. Оба ножа готовые к использованию лежали на прикроватной тумбочке, угрожающе поблескивая отполированной поверхностью. Закатав рукава рубашки и обнажив мощные предплечья, Эммануэль снова уселся на кровать. Он намеревался допросить противника и уже после вызвать из агентства людей для избавления от тел. Вернулась Мария неся в руках пачку сигарет, пепельницу и бензиновую зажигалку. Халат снова был стянут поясом, взятым, вероятно, из ванной на первом этаже.
– Зачем это? – спросила она, пристроившись рядом и кивнув в сторону оголенного паркетного пола.
– Это избавит вас от необходимости тратиться на дорогостоящую химчистку.
– Что вы собираетесь делать с ним?
Эммануэль с явным удовольствием закурил, выпуская из носа струйки сизого дыма.
– Только поинтересуюсь откуда у него столь занятные познания о войне, в которой он не участвовал.
– Что это значит?
– Что он не может знать того, о чем требовал вас раздобыть сведения. В свою очередь, это означает, что он работал по чьей-то наводке. Именно это я собираюсь выяснить – кто его прислал.
– А что, если он не скажет?
– О, поверьте, когда я займусь им, он во всех подробностях припомнит не только это, но и где и при каких обстоятельствах впервые занимался онанизмом. И, кстати говоря, – Эммануэль взглянул Марии в глаза, – вам лучше не наблюдать за этим.
Женщина не дрогнула под его взглядом и ответила твердым, решительным голосом.
– Меня не напугал сюрприз, любезно оставленный вами в столовой, не напугает и это. Я хочу видеть, как мучается этот ублюдок.
Эммануэль не ответил. Ничего предосудительного в желании взять реванш он не видел, более того, не будучи ханжой, полностью разделял его. Вопреки всем святым писаниям, думал он, жаждать справедливой расправы над обидчиком, естественно для человеческого существа. Заметив явные признаки возвращающегося к связанному сознания, Эммануэль затянулся, затушил сигарету и, взяв