со своей стороны готовый подтвердить, что по уложениям и феодальным законам я могу не только послать Гельмана, но ещё и казнить за оскорбление.
Впрочем, конкретно к Гельману у меня претензий нет, он человек подневольный, это раз. Ко мне обращался с уважением и обходительностью, это два. Его предшественники гнули пальцы и надували пузырями сопли, считая, что я сейчас буду перед ними на карачках ползать, вымаливая лояльность.
– Да, требовать с вас уплату прямых налогов я не имею права. Средства, получаемые с использования земли, вы тратите на поддержание обороноспособности, – подтвердил мужчина. – Однако вы организуете торговлю, предоставляете в пользование корчмы…
Не могу понять, почему встроенный интерпретирует местное слово именно так. Иногда начинаю думать, что переводчик обладает сознанием и издевается надо мной.
– …основали… эм… академию бардов. Для организации подобных… эм… Инициатив требуются разрешения и подтверждения, согласования с органами власти, внесение в реестры. Всё это работа писарей, что должна быть…
– Только в случае, если я являюсь мещанином, торговцем либо другим лицом, не имеющим дворянского достоинства. Однако я, как командир крепости, являюсь дворянином. И в рамках своих полномочий имею право действовать по своему усмотрению.
Обычно таких забавных казусов не случается. Феодализм он на то и феодализм: указ вышестоящего феодала является законом. Прикажет Его Величество платить налог за всё, кроме земли – буду платить. И не моя проблема, что заговорщики власти короля не признают. Хотят меня отсюда убрать – так я уйду, только сразу со всем, что здесь поставил и построил.
– Но господин… – продолжил Гельман.
Вообще, герцога Жуа я отлично понимаю, такие деньги мимо его носа проходят. Город Предельный-то герцог кое-как к повиновению привёл, и то, насколько я знаю, взяток раздал немало. Просчитался. Жуа думал, что именно город снимает сливки с торговли, а я здесь так, труба на бане, привратником сижу, ворота открываю. Не знаю, кто герцогу информацию поставляет, но информатор провалился. В общем, герцог, по-видимому, считал, что деньги идут от торговли с теми же остроухими и прочими. И когда его племянник приехал лично и во всём разобрался, то натурально схватился за голову. И вот с тех пор Жуа пытается найти способ что-то с меня поиметь.
– Уважаемый Гельман, если вам нечего сказать по сути дела, то не могли бы вы меня покинуть. У меня много работы, недосуг здесь выслушивать… Со всеми вопросами вы можете обратиться к сударю Бальмонту.
Налоговик сник, но сделать ничего не мог. Закончив с ним, вернулись в зал совещаний. Пришлось оборудовать такое помещение, работы много, в том числе административной. Заставить толпу народа трудиться в более или менее одном направлении – изрядный фокус.
– Давай, Бальмонт, порадуй плохими новостями.
– И порадую, – кивнул старик. – Несмотря на все ваши попытки, господин Арантир, нас разорить и пустить по миру, мы каким-то чудом продолжаем