Я уронила свою жизнь. Legendara Edina

ору старосты села. Второй, находился на окраине, совсем ветхий с покосившейся крышей, обросший со всех сторон лопухами и крапивой.  Но когда молодая девушка по имени Варна получила от отца приказ принести в дом воды, не раздумывая пошла ко второму колодцу.  Вобщем-то она пошла бы сейчас куда угодно от опостылевших ей стен родного дома.

      Майский день был сладким от запахов и душным от солнца. Шла девушка медленно, даже рассеянно, деревянное ведро в её руках медленно покачивалось в такт шагам. Она даже не заметила как на неё несётся маленькая буря в ярко-красном сарафане. Девчушка Василиска ударилась о ноги девушки и не удержавшись упала на пыльную дорогу.

      – Куда это ты так? Не больно?– Варна поспешила помочь девочке.

      На девушку посмотрели голубые – голубые глаза. “И правда как у васильков”.

      – Все хорошо, простите пожалуйста, там просто дедушка Никифор, ребятам историю будет рассказывать, а брат меня с собой не взял, говорит маленькая о таком слушать, а я все равно решила пойти, я уже даже печь топить умею, мне и историю можно.

      Варна улыбнулась и сказала:

      – Ну пойдём провожу тебя тогда, узнаем, что дедушка на этот раз вспомнил.

      А про себя подумала: «Кажется день перестаёт быть столь ужасным. А вода всё равно никуда не убежит»

      Девочка “Василёк” согласно кивнула.

      ***

      Дед Никифор был известным в их селе сказочником. Сколько ему лет не знал, наверное, даже он сам. Одно только можно сказать точно: многое в жизни ему пережить пришлось. И знал и видел, он то, что не каждый сможет через себя пропустить. Оттого и уважали его. Когда советы давал прислушивались, а когда истории рассказывал, посмеивались, конечно, но по доброму. Жена  его уж лет двадцать как померла, а ребёнок их единственный, утоп в малолетстве. С тех пор один и жил. Питался, тем, что соседи добрые приносили: сметана там, яйца, а кто и хлеба свежего специально для него испечёт.

      Около его землянки всегда было многолюдно. Даже сейчас в середине дня, когда казалось бы ни у кого нет свободной минуты, собралась добрая половина односельчан. Дети, юноши, женщины.

      Наши девочки как раз успели к началу истории.

      Одноногий дед сидел на лавочке, сложив сухие руки на палочку, которая служила опорой при ходьбе.

      – Историю то эту, я от бабки своей, ныне покойницы, знаю. Возрастом, когда это случилось, она была ну вот как, Есенька, сейчас – дед погладил по белой голове сидящего на траве рядом с лавочкой, мальчика –  озеро, по берегам которого живём мы уж не одно поколение, в год тот недобрый, зацветать стало мхом да тиною болотной, аккурат на седмицу перехода весны в лето. Вода из ручейков, что его наполняют, гнилая стала, а ежели окунался кто в озеро, тех поражали болезни разные. Иной раз телесные, иной раз и помутнение в голове случалось, а некоторые и дня цельного не жили, умирали. То, стало быть, водяной на людей прогневался, а за что, понять так и не смогли. Тогда уже утеряны были знания, как с нечестию то общаться можно, но решили так: кто был ещё при силе, да при уме, вырыли этот самый колодец, что у сломанного березняка на окраине, и водяного туда пригласили, вроде как место для покою ему там определили. Да попросили озеро чистое вернуть, без него жизни в деревне не осталось бы, вода она ведь и человеку и зверю нужна.

      Знака никакого хозяин вод не дал, но вернулось вскоре все на свои места.

      Воду из колодца разумеется никто не брал, старались его вообще десятой дорогой обходить, чтобы покой не нарушать.

      Всё забыли… Люди всё плохое забыть стараются… Духи… Духи ничего не забывают… Если…

      “Если уж попросил у духов защиты, да помощи, будь добр и плату за то, немалую отдать”

      Так заканчивалась почти каждая сказка деда Никифора. Поэтому этого окончания Варна ждать не стала: знала наизусть.