губы и, наконец, заговорила.
– Ты тут что забыл? – ее слова звучали угрожающе. Парень этого не заметил, но он и не жил с Машей столько лет, чтобы чувствовать сталь в ее голосе и малейшее изменение настроения.
– Зажигалку тебе принес, – он улыбнулся и поднялся, чтобы подойти к женщине ближе. – Пошли покурим как раз?
– Иди, я догоню, – Маша посмотрела ему вслед и приблизилась к дочери.
Ее взгляд не сулил ничего хорошего. Алиса содрогнулась, невольно сжалась и сглотнула. Она ждала скандала или оплеухи, но не того, что скажет мама.
– Я не хочу, чтобы ты с ним спала, – внезапно заявила Маша дочери.
– Мам, ты нормальная? Ты его вообще видела? – девушка вдруг осмелела. Она подумала, что лучше напасть первой, так у нее будет преимущество. Но мама только пожала плечами и вышла.
Алиса вернулась к рисованию, чтобы отвлечься от пережитого стресса. Очередной рисунок выходил кривым, но почему-то вызывал улыбку. Может, потому что она впервые его чувствовала. Да, конечно, это просто попытка нарисовать анатомическое сердце, но выходило даже лучше, чем девушка ожидала.
Художницей ее можно было назвать с большой натяжкой. Рисовала она посредственно, и не собиралась в этом совершенствоваться. Ей нравилось просто иногда так побаловаться с красками, карандашами и все. По своей натуре идеалистки, это было единственное дело, которое она себе прощала таким, какое оно было. Никаких выверенных штрихов, только хаос и чувства. Но все равно всегда было что-то не то.
Алиса всегда показывала рисунки маме, ожидая похвалы или хотя бы критики. Но ничего, кроме "Ага, потом посмотрю" не получала. Равнодушие. И так было всегда. Возможно, потому что родила она слишком рано, в двадцать один, когда еще хочется гулять, а возможно, человек она такой. Не способный любить. Девушка давно смирилась с этим и, хотя продолжала отчаянно верить и делиться с мамой волнующими вещами, отчаялась заслужить ее внимание. Или Алиса предпочитала думать, что ее мать не способная к любви холодная женщина. Мысли о том, что не любят именно ее – делали слишком больно. Но это было очевидно.
Девушка часто видела, как мама общается с племянницей или другими детьми. Такой искренней улыбки и тепла она никогда не видела в свой адрес. Только упреки, сравнения, скандалы. Женщина даже с друзьями вела себя мило. А на дочь не находила ни времени, ни нежности.
В дверь снова постучали. В каюту заглянул тот же парень из ресторана. Девушка подумала, что вроде бы видела его в баре.
– Мама что, забыла о тебе? – вскинула брови Алиса, надеясь, что он уйдет. Но у него были другие планы.
– Да нет, я смотрю, ты сидишь тут грустная и одинокая, пойдем со мной на палубу, поболтаем, – проговорил этот ресторанский.
Девушка выдохнула и решила все же повеселиться, раз не получится от него отвязаться. Алиса на секунду подумала о том парне, в которого врезалась днем, но быстро постаралась выбросить его из головы. Он вроде и слишком взрослый, и точно не в ее вкусе.