самобытности на зрелищности своде
поэтикою празднует полет вершинный.
Ни цель, ни смысл, ни утешение для жизни –
переживаний рефлексия – взгляд престижа,
стремленье подчиниться в встречном деспотизме
велению любви – угодливости свыше.
Накропал, собрав все в кучу: самобытный ад и рефлексию свыше… Пошли сумбур написанный Татьяне; рецензию получишь на заказ в расстрельном стиле скрежета коммунного соцреализма.
Ясностью желаний серый кардинал
Мышкину натужно подражая…
«Рыцарь бедный», коротая времена,
ждет, когда стегнут хотеньем рая…
Не только ты перевернул страницу жизни; Танюша тоже не желает повторения – тип не тот, что топчется на месте, подкармливаясь терпеливо тем достатком, о котором ты слагаешь вирши под бездушность узаконенной стабилизации домашнего уюта. От красоты достоинства Татьяна хочет получать незамедлительную ренту ежечасно, и твой подход к ее богатству несравним ни с чем. От этого терпение повтора вышло на повестку дня.
Возьми меня – я жажду встряски,
без оговорок и условий –
всю, полемикою тел острастки
балуясь, в вольно дышащем люблю…
С природою в обнимку легче будет отыскать связующую общность интереса, что сломает твой свободомысленный любовный рационализм. Ты ее втихую бесишь недоступностью рассказов о былом. Ее там никогда не будет и с этою потерей ей смириться не удастся. В яркости любовных приключений ей желанно ощутить себя в недополученном мечтами воплощении.
Сыграть с фантазиями в прятки,
заманивая прошлым в никуда,
не пряча опыта подглядки в забавах,
ведь душа в них молода…
Твои попытки рассудить поступки Танечки опять нарвутся на уставший изоляцией тупик. Будь проще, радуйся тому, что есть.
Не заразил ты Таню колыханием, на показуху, чувств; спокойная размеренность, вкушающая должное пренебрежительной улыбочкой достоинства, твоих заслуг способности снижающей до среднестатистических. Обычная привычка женщин: выделившись из толпы благодаря мужчине, огулом сваливать их в кучу недостойных.
Ты кто – вселенная, Господь? А чем ты лучше предыдущих – докажи, завоеванием прав прикоснуться:
К величественной кладези заслуг
природы, изваявшей чудность самомнения,
жеманства и кокетства вечных мук,
мир покорять истерикой стервозной рвения…
Выкрикивая лозунги клеймящие, ты остаешься верностным поклонником всей отрицательной роскошной атрибутики, желающей себя почувствовать в любви – единственное из занятий, стоящее жизни и заставляющее напрягать весь материал расходный дум.
Источник вечный творческой беды:
несовершенством расписать красоты храма, —
скачки идей сюжетной бедноты,
в урывках чувств – спрессованная панорама…
Боязни лень парадоксальная идти на обостренье разбирательств с Таней – возрастное опытом недомогание, во всем смотрящее на вал последствий без