я относилась к женщинам, отдавшим девственность на поругание мужчинам, страх наблюдая в их глазах, когда я прикасалась к их сокровищу?
Твоя девчонка – уникум. Такого впечатляющего гордостного вида за свою вагину… я прежде не встречала. Но теперь я понимаю почему: не ей она гордилась, выбором тебя, ей приносящим ощущение необходимости ее иметь не ради родовых услуг.
– Я не обладаю монопольным правом
распоряжаться сей анатомической структурой.
Скромный потребитель вдохновляюсь малым,
облагораживаю страстью, оплатив натурой.
Чужды мне величьем сердцееда лавры,
бездушием растаптывая бескорыстье чести —
мрак. Самодовольства не звучат литавры
по окончании бесплодной праздничной фиесты.
– Ты как будто отстраненно наблюдаешь за собою, что творишь в постели. Я не могу понять кто мною овладел. Ты порабощаешь как физически, так и духовно взглядом недоступного высокомерия. Переживая страстью ощущение свободы, хочется спросить: «Ты кто?» Какое ты испытываешь чувство к тому, с чьей плотью ты соприкасаешься интимом?
– Манящий в неизведанность мечты озноб,
страстью охватившей приближающейся бури;
в душе блуждающий чувствительности тромб,
бередящий нежностью и злом словесной дури…
Дурь твоя неподражаема успехом. Я никогда не думала, что после секса может быть такой в душе подъем… как по окончании духовного спектакля в церкви.
– В медицину вкрался образный налет?
Дурь неподражаема успехом?
Откровений беззаветный эшафот,
разносящийся печальным эхом
отголоска поэтических высот
авторства любовного трагизма,
не познавшего седин заслуги лет
с безразличьем слезным пацифизма,
жизнь линчующего званием поэт.
Дурь неподражаема успехом,
беспокойства творческого бытия,
вдохновенья на любовных вехах
волн судьбы, что прочит времени ладья…
Сбереги, не для меня, девчонки репутацию. Чтоб ни одна душа живая не коснулась к ней язвительной усмешкой венерических проблем. А если вдруг появится необходимость в дефицитных препаратах – дай ей позвонить и будешь все иметь, что нужно.
Хотел быть рядом с ней судьбой…
Но я ошибся страстью увлеченья,
разлука мачехою злой
приговорила душу к излеченью.
Возможно, я ошибся и в другом:
отверг знамение Господне,
кичась высокомерия мирком
подмену не принял от сводни…
– Эвелина мне представила тебя другим: сердечным робким недотрогой, чувства умно прячущего за слова и не имеющего приложения своим талантам. Она ошиблась, думая, что мне соблазном волевым удастся покорить тебя. Я обломилась унижением от взгляда твоего, отбившего охоту предлагать себя мужчинам, кокетством унижаясь перед комплиментами, желающими снять трусы. К тому же, ты меня рассорил с Эвелиной. Четыре года ни словечка… и тут вдруг неожиданный звонок… И связанный опять с тобой.
– Шекспир в гробу перевернулся,
душою