больше не обращать внимания на сказанное Измайловской, сказал Билый, – прошу к выходу. Меня уполномочили сопроводить вас по месту вашего жительства. В целях безопасности прошу следовать моим распоряжениям и никоим образом не отходить от меня.
– Не слишком ли вы много на себя берете? – без тени недовольства спросила Измайловская.
– В данной ситуации нет! – ловко парировал подъесаул. – Я исполняю приказ императора. Посему еще раз убедительно прошу не отдаляться от меня ни на шаг.
Баронесса одарила Билого сладким взглядом и, слегка вильнув ягодицами, направилась к выходу из купе.
– Не извольте беспокоиться, господин подъесаул, буду рядом с вами, словно медом намазанная. Вы же любите мед? – кокетливо обернувшись, произнесла она.
Билый ничего не ответил и проследовал за своей спутницей. На перроне их встречал кучер, один из тех, что служили в парке его императорского величества.
– Господин подъесаул, – доложил он. – Император лично приказал доставить вас и баронессу к ее дому.
– Что ж, – опередив Билого, сказала Измайловская и вновь с долей кокетства посмотрела на Миколу. – Весьма любезно со стороны его величества.
Подъесаул, не забывая о наказе императора, осмотрелся по сторонам. Ничего подозрительного. Все как обычно. Пассажиры в ожидании поезда, грузчики, снующие непрестанно по перрону, парочка мелких воришек-карманников, промышляющих кошельками зазевавшихся пассажиров. Ничего, что могло бы создать ситуацию, опасную для фаворитки императора.
– Где вы оставили экипаж? – осведомился Билый. Шофер указал рукой в сторону. Метрах в шестидесяти, блестя черным свежим лаком, стояла роскошная открытая коляска. – Извольте, и, будьте добры, побыстрее.
Через пару минут все трое сидели в экипаже. Баронесса назвала адрес, и кучер, лихо гикнув, погнал по мостовой маститых жеребцов. На дороге то тут, то там встречались небольшие лужицы, что свидетельствовало о недавно прошедшем дожде. В летнем жарком воздухе зависла духота.
Время в дороге показалось подъесаулу вечностью. Добравшись до цели поездки, Билый, облегченно вздохнув, выбрался из экипажа. Открыв дверь коляски, он подал руку баронессе и помог ей выйти.
– Благодарю, – сухо обратился подъесаул к кучеру. – Вы свободны.
– Что ж… – начала было баронесса. Но не договорила. Рядом с ними, совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, пронесся конный экипаж. Извозчик, с окладистой бородой, в сером сюртуке, как будто намеренно выбрал именно этот маневр, заехав колесом в небольшую лужу и обдав грязью платье баронессы и черкеску подъесаула.
Билый среагировал мгновенно. Такой обиды, еще и от простолюдина, он вытерпеть не мог. В несколько прыжков он нагнал экипаж и, ловко вскарабкавшись в него, схватил извозчика за руку, в которой тот держал короткий кнут. Выхватив кнут, Билый стал отчаянно хлестать бородача. То извивался, будто угорь, выкрикивая после каждого удара:
– Барин, не бей, виноват!
Подъесаул вкладывал в удар всю свою неприязнь к этому иногороднему