– настоящий. Не больше, не меньше – из числа людей, которые понимают толк в подводном плавании: которым не внове автономные походы на «дизелюхах». Уверяю вас, таковых отыщется не настолько много, чтобы встречались оные на каждом шагу.
Слава – мой друг. Самый настоящий, с которым можно и вернуться, побывав в разведке. Понимаете, о чём я? С ним непременно хочется вернуться, поскольку, какой тогда смысл было уходить, если не знаешь, что в конце. А бывают такие «друзья», что вернуться совсем ни к чему. Всё равно сдадут с потрохами тому, кто заплатит больше.
Вы спросите, почему мы со Славой работаем на одном предприятии – он же, дескать, преподавал информатику в лицее совсем ещё недавно? Поясняю. Всему наступает закономерный итог. Закончилась и любовь Салеева к педагогической деятельности, захотелось вернуться к истокам своего призвания электронного, а не только дома мозгами и паяльником шевелить. Тут как раз вакансия у нас в предприятии образовалась. Как говорится, сборы были недолги.
И вот теперь – четверг, вечер. Мы сидим вдвоём в тесном соседстве с пенистым пивом, которому суждено сегодня пасть жертвой финансовых обстоятельств – получение аванса, и ведём светские беседы.
– Ерунда какая-то, – сказал Салеев, отсаживаясь от компьютера и приобщаясь к пивной кружке с логотипом «Афанасий», – полная ерунда…
– Почему тебе не понравился фильм? – спросил я, когда пиво ещё и не думало заканчиваться.
– Потому, что так НЕ ДОЛЖНО быть, – ответил мне Слава Салеев, – полная ерунда получается. Видать, никогда в море режиссёр не выходил. Иначе бы знал стопудово, что перед «автономкой» или учениями (учения ни в жисть от начала «автономки» не отличить), «дышло» идашки (индивидуальный дыхательный аппарат ИДА-59 или по Салеевской классификации – «гандоньё», прим. автора) каждый подводник лично проверяет. Это же единственная связь с внешним миром, надежда на спасение единственная, понимать нужно! Кругом кэп виноват, выходит. Распустил команду. У нас бы на лодке такого не случилось… А тут, ёперный театр – все погибли из-за незаряженных дыхательных аппаратов… Неправильно, нелогично, быть не может…
– Слава, – возразил я, – но ты забыл, о каком времени фильм. Это как раз такой период, когда из армии и флота сделано было всеобщее посмешище демократическими усилиями тупорылого, самодовольного окружения некомпетентного Главнокомандующего. Хорошо, что ещё вообще не всё в стране рассыпалось, когда офицеры были вынуждены заниматься побочной деятельностью в обход Устава, чтобы выжить. И не забывай ещё о художественном домысле…
– Наверное, ты прав. Но подводникам, даже бывшим, такие фильмы смотреть противопоказано. Душа наизнанку выворачивается оттого, что невозможно ничего сделать… Помочь ничем нельзя…
Слава смахнул нечаянную слезу и закурил. Я могу и ошибиться. Это была не слеза, а просто пот. Духота нынешним летом стоит жуткая.
Мой друг Салеев – человек далёкий от идеала, но в этом его непередаваемая