Если бы не ты. Екатерина Слуднева

что делать. Рожать – дауненок мог родиться, аборт – срок большой, опасно, к тому же грех. Но пошли мы на еще больший грех. Короче говоря, если бы он ненормальным родился, мы б его, как котенка, чтоб не мучился. Сколько я тогда поклонов отбила… И что я тебе скажу – ты с этим делом повнимательнее, род у них сильный по мужской части. Моему свекру было почти шестьдесят, когда родился мой муж, а после него еще три сестры было.

      Вернулся Олег мрачный и подавленный.

      – Олег, что случилось? – встревожилась Ольга, ведь Борис предупреждал, что ему нельзя волноваться. Только позитивные эмоции.

      – Петрович при смерти, – растерянно, не веря собственным словам, произнес Олег, – а мне почему-то дозвониться не могли. Нотариус оставил для меня сообщение на ресепшене в издательстве. Я перезвонил. Он говорит, Петровичу не больше суток осталось. Оль, ты не могла бы поехать со мной?

      – Да, конечно, – живо согласилась Ольга, – а нас туда пустят? Поздно ведь.

      – Доктора тоже люди, Валентин Николаевич с ними уже договорился. Мам, ты нас не жди.

      Глава 4

      – Вы время видели! – возмутился охранник в больнице. – Завтра приходите.

      – Мы к Дудникову Ивану Петровичу, – громко сказал Олег в почти уже закрытую дверь.

      – Олег Петрович? – уточнил охранник.

      – Да, вот документы…

      – А это кто?

      – Моя жена, – желая побыстрее пройти, ответил Олег, не дав и рта раскрыть Ольге.

      – На артистку похожа! – улыбнулся охранник и посторонился, возвращая документы.

      – Еще как! – усмехнулся Олег, пропуская Ольгу вперед.

      – И давно мы женаты? – шепотом спросила Ольга, когда они уже отошли от охранника на приличное расстояние.

      – Десять лет.

      – Олежка, пожалуйста, не волнуйся, – шептала Ольга, понимая глупость своих слов, но она боялась за него, – тебе нельзя, слышишь!

      – Обычно так говорят беременным женщинам, – заметил Олег, – или я не прав?

      – Вы Олег Петрович? – встретил их мужчина в костюме и белом халате на плечах.

      – Да.

      – Я Валентин Николаевич Астахов, – представился он, – Иван Петрович сейчас спит. Вот возьмите халаты. У него дежурит медсестра, нас позовут, а пока прошу, пройдемте в комнату отдыха. Есть о чем поговорить.

      Оля взяла Олега за руку, и пальцы его были холодными как лед. Она поняла, что внутри он переживает гораздо сильнее, чем производит впечатление. И это было опаснее всего.