своего дома, а Билль потому, что колебался между Ирландией, и войной, и Розой Солтэрн, и любовью. Наконец он внезапно сказал:
– Я поеду, Эмиас.
– Куда?
– С тобой в Ирландию, старина. Я наконец бросил якорь.
– Какой якорь, мой загадочный друг?
– Смотри, вот я – большое и храброе судно.
– Скромно, даже если неверно.
– Склонность, как якорь, крепко держит меня.
– В тине?
– Нет, на ложе из роз, не лишенном шипов.
– Ого! Я видел устриц на плодовых деревьях, но никогда не видел якоря в розовом саду.
– Молчи, а то моя аллегория разобьется.
– О скалу моего бессердечия.
– Пф! Ладно. Появляется долг, как живительный ветер, изо всех сил дующий с северо-востока, такой же резкий и упорный, и тянет меня к Ирландии. Я держусь за свое розовое ложе – плохая защита в шторм. Наконец все препятствия исчезают, и я отправлюсь вперед, на запад! Меняю свое разбойничье гнездо на болотистую нору с Эмиасом Лэем.
– Серьезно, Билль?
– Клянусь моими грехами.
– По рукам, молодой сокол с Белой скалы.
– Хотя я больше привык называть ее «Убежищем влюбленных».
– Да, на берегу мы так зовем ее, но мы всегда говорим «Белая скала», когда смотрим на нее с моря – как мы с тобой станем смотреть, надеюсь, не позже, чем завтра вечером.
– Почему так скоро?
– Разве смеем мы терять день?
– Я полагаю – нет. Итак, вперед!
И они снова поехали молча. Эмиас был доволен (невзирая на свое недавнее отречение), что по крайней мере один из его соперников снимет на несколько месяцев осаду с сердца Рози.
Когда они проезжали над Кэредоном, Эмиас внезапно остановился.
– Ты не слышишь лошадиного топота с левой стороны?
– С левой – со стороны Вельсфордских болот? Немыслимо в этот час. Это, должно быть, олень или дикий кабан, возможно, просто старая корова.
– Это был звон железа, друг. Остановимся и подождем.
И молодые люди стали внимательно всматриваться в лежащее слева пространство болот и вереска, блестящее при лунном свете, как сплошная полоса холодного серебра, покрытого унылой осенней росой.
– Если кто-либо из сообщников Евстафия пробирается домой из Фрешуотера, он, желая сберечь парочку миль, мог проехать через Вельсфорд, вместо того чтобы ехать, как мы, по большой дороге, – сказал Эмиас, который был хитер, как лисица во всех вопросах тактики и страсти. – Если кто-нибудь из них сошел с ума, он мог попытаться это сделать и завязнуть. Там есть болота в двадцать футов глубины. Черт бы побрал этого молодца! Кто бы он ни был, он перехитрил нас! Смотри.
Он был прав. Неизвестный всадник, по-видимому, слез с лошади внизу и повел ее вверх по другой стороне длинного рва, заросшего вереском; затем, дойдя до места, где ров сворачивает в сторону с намеченного им пути, он появился на фоне неба, собираясь вывести свою лошадку из дыры.
– Летим, как ветер! – И оба – Билль и Эмиас – помчались галопом через терн и вереск. Неизвестный