вечер, Дарья! – отозвалась мать, не отрывая взгляда от экрана. – Итак…
– Добрый! Как же! – буркнула я.
За весь день мы ни разу не виделись. Когда я проснулась, она уже уехала в офис. А вечером вернулась домой – и снова принялась за работу. Я же отсиживалась в своей комнате.
И я повторила вопрос:
– Куда дела мои детали?
– Я занята, не видишь? – откликнулась она.
– Ткань для парусов… – упрямо продолжала я.
– За-ня-та!
– …и несколько длинных рей!
– Ты про те бесполезные деревяшки? – наконец подняла голову мама.
– Бесполезные деревяшки? – эхом отозвалась я. – Ты шутишь?
– Что за увлечение для девочки твоего возраста? – Мать продолжила стучать по клавишам.
– Куда ты их спрятала? – нервно спросила я.
– Никуда я их не прятала…
– Тогда где они?
– Я все выбросила!
– Что? – выкрикнула я. – Мама! Как ты могла?
– Еще пару недель назад, кстати… А ты только сейчас хватилась! Значит, так тебе это надо!
– Но зачем? – Я прижалась спиной к дверному косяку и закрыла лицо ладонями.
Слов не подобрать, как я была зла. И разочарована.
– Я предупреждала, чтоб деревяшки не валялись по дому!
А вот это уже обман!
– Но они лежали в моей комнате! – возразила я.
– У девочки в комнате должен быть образцовый порядок. А у тебя – стол в щепках и пятнах от клея.
– Что ты вообще там делала?
– Искала пилку для ногтей. И мне казалось, что это и мой дом тоже.
В столовую заглянула тетя Маша. Она была в светлом плаще и неуверенно теребила в руках вязаный черный берет.
– Опять ругаетесь? – спокойно произнесла она, посмотрев на меня.
– Эта безрассудная женщина выбросила то, о чем я тебя тогда спрашивала! – пояснила я сердито.
– Эта безрассудная женщина, как ты выразилась, твоя мать, – сообщила родительница. – Имей уважение!
– А ко мне кто будет уважение иметь? – снова закричала я.
– Тихо-тихо… – попыталась остановить нашу очередную перепалку Мария Архиповна.
– Уважения тебе не хватает? – поднялась из-за стола мать. – Какая ты, Дарья, у нас эгоистка! Все для нее делаю, а она… из-за какого-то мусора, который валяется в комнате…
Мусора? Похоже, непобедимый английский линкор «Виктори», сам того не ведая, впервые потерпел крупное поражение. Разбит в пух и прах и пошел ко дну вместе с моей верой в наши с мамой наладившиеся отношения.
– А ты не эгоистка? – спросила я, скрестив руки на груди. – Только о своей работе драгоценной думаешь.
– Ты права! – кивнула мама. – Я такая же… и отец твой – тоже… эгоист! Не было у нас ни братьев, ни сестер… все – только нам, единственным детям в семье! Хотели и тебе жизнь хорошую устроить, чтобы ни в чем не нуждалась. Вкалываем оба с утра до ночи. Но ты ведь постоянно чем-то недовольна! Живешь в самой просторной