я к нему подходила…
Меня, кстати, нисколечко не смущало, что Роб – щуплый и ниже меня на полголовы. Разве любят за внешность?
Улизнуть незамеченной не удалось, хотя очень хотелось спрятаться и разреветься. На меня обрушилась такая обида. И еще яркое сердечко из бисера… Влюбленная дура!
– А слонопотам Севастьянова стоит за твоей спиной! – улыбнулся Елесин, который с первого дня прицепился к Роберту, как репей.
Кайзер быстро обернулся и уставился на меня. В глазах не было ни испуга, ни сожаления за сказанные слова. Его выражение лица будто говорило: «Ты и здесь меня решила допечь, Севастьянова?»
Я рассердилась. Не столько на Роберта, сколько на себя и на свою наивность, вспомнив все глупые записки, которые оставляла однокласснику. Пока я думала, что мальчишка проникся ко мне симпатией, он просто потешался надо мной! Успел ли он кому-нибудь еще показать мои послания? От ужаса закружилась голова…
– Ой, Даша! – равнодушно воскликнул Кайзер. – Ты все слышала?
– Никто не имеет права смеяться надо мной! – дрогнувшим голосом предупредила я. – Иначе…
– Иначе что? – фыркнул Роберт.
– Роб, ты с Дашкой не шути! – предупредил кто-то из мальчишек.
– Ударишь меня? – ухмыльнулся Кайзер.
Девочкам из хороших семей не положено драться. Так сказала бы моя мама. Но я со слезами на глазах налетела на Роберта. Мне не давала покоя мысль, что я хотела подарить ему сердце, которое накануне весь вечер делала под руководством тети Маши. Наивная! Обидно! Обидно! Обидно! И как показал мой горький опыт, «что-нибудь приятное» в моем исполнении оказывалось никому не нужным… Это был мой последний презент, который я решила обязательно отправить в урну.
Кайзер не ожидал от меня нападения (да и я не думала, что все так выйдет). Мы повалились на пол и начали бороться. Одноклассники, которые выходили из раздевалок, столпились вокруг нас. Слезы градом текли из моих глаз, и я пронзительно завизжала от злости, совсем обескуражив растерянного Роберта.
– Дурак! Дурак! – кричала я.
– Раздавишь меня, идиотка! – пыхтел подо мной Кайзер, пока я с остервенением вцепилась в его темно-русую шевелюру. – Что ты пристала-то ко мне, ненормальная? Отпусти!
В ушах стоял звонкий смех одноклассников, которые окружили нас и ржали над этим представлением.
– Дурак! Кайзер, какой же ты дурак! – твердила я.
– Ай, толстуха! Сама дура! Слезь!
Конечно, в то время я была сильнее его. Не знаю, над кем в тот момент смеялись громче: над бешеным «слонопотамом» Севастьяновой или бедняжкой Робом, который не мог дать отпор девчонке. Дружный хохот эхом разносился по спортивному залу, но наконец раздался пронзительный звук свистка.
Физрук быстро растащил нас в разные стороны и встряхнул, словно нашкодивших котят.
– Что здесь творится? – рявкнул учитель.
– Севастьянова втюрилась в Кайзера… – донеслось ехидно справа.
– А