делать в кинематографе. Зритель никогда не поверит вам, если вы будете слепо следовать указанию режиссера или забиваться в угол всякий раз, когда вам покажется, что эту сцену можно было бы сыграть иначе. – Он вновь обводит группу взглядом и задерживается на мне: – Не бойтесь рисковать.
Когда мистер Уотсон подает знак рукой, что занятие окончено, все тут же подрываются с мест и, взяв вещи, поспешно покидают помещение. Я же не могу пошевелиться. Только сейчас замечаю, что мои пальцы впиваются в край белого платья. Кажется, я даже не дышала во время его монолога.
Для меня все еще остается загадкой, что за смена настроения произошла десять минут назад. Это действительно пугает, но… Сегодня все было иначе. Мистер Уотсон хотел нас услышать. Наш голос. Мнение. Наши эмоции. Возможно, именно потому, что мы отмалчивались на протяжении стольких недель, он и не проявлял особой инициативы.
Ведь он сам сказал, что никого не держит на занятии.
Однако сегодня я будто находилась на мастер-классе непревзойденного режиссера. Отчасти, конечно, так и есть, но я испытала невероятные ощущения, когда он говорил с нами. Когда задействовал то самое невербальное комбо и вдохновил нас рискнуть.
– Рэйчел, у вас остались вопросы? – спрашивает мистер Уотсон, изогнув бровь.
Я поднимаю голову и замечаю, что все уже ушли. Преподаватель стоит около своего стола и складывает бумаги в кожаный портфель.
– Нет, я просто немного задумалась, – встаю и, поправив свое платье, убираю папку с записями в сумку.
Сегодня я не сделала ни одной пометки, настолько была впечатлена.
– Спасибо, – чуть улыбнувшись, разворачиваюсь в сторону выхода. – До свидания.
– Рэйчел, подождите.
Я поворачиваюсь.
– Вы готовы дать ответ? – он облокачивается на край стола.
Я немного хмурюсь. Кажется, сегодня я ответила за всю группу.
Мистер Уотсон почесывает рукой подбородок и задумчиво смотрит на меня:
– Почему вы хотите стать актрисой?
Ах, он об этом! Поправляю сумку и пожимаю плечами:
– Разве мы не должны ответить на последнем занятии?
– Верно, просто подумал, что вы захотите рискнуть, – он слабо улыбается. – Что ж, тогда увидимся на следующей неделе.
Мистер Уотсон возвращается к своему портфелю, а я медленно иду в сторону выхода.
Почему я хочу стать актрисой?
Когда поздно вечером я оказываюсь дома, меня встречает оглушающая тишина. Оставляю сумку на столике у входа и направляюсь в кухню. По-хорошему мне надо переодеться и сходить в душ. Сегодня с утра я работала на кухне и вся пропахла едой. Кажется, даже духи не спасли от этого «божественного» аромата. Альфи чуть дольше запланированного задержался в больнице, но вернулся бодрым и заверил, что все прошло отлично и он здоров как бык. Но это не значит, что я позволю ему отказаться от помощи Морган.
А потом я сцепилась с Джо, которая неправильно пробила заказ и выставила