переваривая услышанное. На этих словах он вскидывает глаза и сурово смотрит на бабушку.
– Ты знаешь, что я не одобряю повитух. – Когда он поворачивается ко мне, я понимаю, что сейчас меня будут проверять. – Ответь мне почему?
Я не хочу отвечать, потому что все, что я скажу, вызовет раздражение бабушки. Но что остается делать?
– В благородном доме нет места трем теткам и шести бабкам, – произношу я, опустив голову, чтобы не видеть бабушкиной реакции.
– А кто это? – спрашивает он.
Я смотрю на носки своих туфелек, разрываясь между двумя людьми, которые заботятся обо мне. Чей‑то палец приподнимает мне подбородок. Бабушка говорит:
– Ответь дедушке.
– Три тетки – это буддийские монахини, даосские монахини и гадалки. Шесть бабок – сводницы, свахи, колдуньи, содержательницы притонов, знахарки и повитухи.
Я перечисляю список по памяти, не совсем понимая, кто все эти «тетки» и «бабки».
– В респектабельных семьях монахинь в дом не пускают, потому что мы следуем конфуцианским идеалам, – поясняет дедушка. – Что касается остальных, то это змеи и скорпионы, которых нужно избегать любой ценой.
– Дорогой, ты прекрасно знаешь, что…
– Помимо этого, – ворчит дедушка, – повитухи занимаются такими нечестивыми делами, как аборты и детоубийства. Кто не слышал о повитухе, которая, если младенец отказывает покинуть детский дворец, отрезает ему руку, чтобы он мог появиться на свет?
Бабушка качает головой.
– Это случается в редчайших случаях и делается только для спасения жизни матери…
– Их авторитет еще более падает, – продолжает дедушка, – потому что их часто привлекают для проверки девственности женщин в суде и для осмотра трупов в случаях неестественной смерти…
Бабушка одергивает его:
– Юньсянь многого из этого не стоит слышать. – Она поворачивается ко мне и произносит ласковым голосом: – Дитя, посмотри на меня. Уважай деда во всем, но знай, что повитухи – это необходимость. Мы чаще называем ее «собирательницей младенцев». – Ее взгляд снова скользит к деду. – Ты не прикасаешься к крови. Я не прикасаюсь к крови. Мы советуем на расстоянии. Я могу ухаживать за роженицей, давать ей травы, чтобы ускорить роды и ребенок легче проскользнул по родовым путям, а после давать ей отвары, которые восстановят жизненные силы, но я никогда не попытаюсь поймать младенца…
– Конфуций ясно сказал, что любая профессия, в которой фигурирует кровь, считается ниже нашего достоинства, – соглашается дедушка. – Соприкосновение повитухи с кровью ставит ее на один уровень с мясником. Повитухи пользуются дурной славой. И их слишком много в нашем мире.
– Возможно… – вздыхает бабушка. – Но раз мы, медики, признаем кровь порочной и грязной, то как же женщина может родить без помощи повитухи?
– Крестьянки…
– Целый день работают в поле, рожают детей в углах своих лачуг, а потом готовят ужин для своих семей, – заканчивает за него бабушка.
– Ну